мы тоже у меня. Я здесь живу, это – моя квартира, мой дом, хоть я и не обычная девушка. Ты все еще не понял, да?
– А как такое возможно?
– Приняла эстафету. Получила кое-что. Хочешь знать, как? Водички мне сначала принеси… ага, спасибо. Просто все, до омерзения. Я тогда совсем молодая и глупая была, даром, что всего полгода прошло: здесь у моего времени свои законы. Я жила беззаботно и беспечно. Правда, это не мешало мне гулять вечера напролет на нашем проспекте. Был там у нас такой пятачок на пешеходке, несколько кафешек, в которых тусовались разные компании. Мое дело было только выбрать, куда присоединиться. В тот вечер притопала я рано, ни в одном кафе знакомых еще не было, и болталась из одного кабака в другой. Захожу в «Пиноккио» – это своего рода мозаика итальянской жизни – и тут выходит один мой знакомый. Даже не знакомый, просто были как-то в одной компании. Удивительно, но я совсем не помню, как он тогда был одет, но самое главное – пронзительно голубые глаза. Они у него менялись в зависимости от одежды – смешно, но если джемпер темный, то и глаза становились темнее. Выбежала сразу за ним, а его нет нигде. Эх, и расстроилась же я тогда, для меня ведь никогда не было проблемой самой подойти и познакомиться, если человек понравился. Только где его искать-то? Как в воду канул. Да и не узнала бы я его со спины, а одежду не запомнила. В памяти остались только глаза. Пошла бродить тогда по другим точкам, опять никого. Наконец нашла я его в одном баре с какой-то мымрой. Так он на меня даже смотреть не стал, а когда я подошла и заговорила, такое мне сказал… прямо в душу насрал. Что делать? Вечер, расстройство одно, хорошо помню тогдашние свои ощущения. Полный минор. Вот и забрела сюда, на набережную. Села вот так же на ступеньке и сижу, на судьбу жалуюсь. Вдруг слышу, будто плачет кто-то, даже не слышу, а чувствую. Ну, не могу я это тебе объяснить, все равно ведь не поймешь. Ну и вот пошла я по этому голосу и вижу, сидит такая старуха на берегу… нет, не старуха даже, а именно что старая женщина. Смотрит на воду, будто топиться собирается. Я испугалась, подошла к ней, прониклась, сочувствие проявила… Вот она и рассказала мне про себя, про то, как столетиями хранила Это Место, и как теперь тут город вырос, прежнего места не осталось, берег изменили, реку спрямили и в камень заделали. Разговорились мы. Ну, там еще много чего я тогда узнала. Про хранителей, про вызов хранителя, про все дела. Сначала я подумала – бредит бабка, кукухой поехала. Но она мне показала несколько приколов, я и поверила. Я ж свеженькая была, не обдолбанная и не укуренная, но крышу снесло с таким же успехом… Делать мне тогда было нечего, из универа меня уже отчислили, с другом своим я расплевалась, новое знакомство обломилось, и жизнь мне казалась пустой и ненужной. А тут – такие интересности! Хранительница потом мне передала все и ушла. Вот так я и стала новой хранительницей вместо нее, с тех пор и живу здесь. Этот дом, часть берега и кусок набережной в устье Смоленки – полгода уже как моя территория. Мое