напряжены, что она с трудом открывала рот. Казалось, что скулы ее заржавели, и она с огромным усилием двигает челюстями. Для полной картины не хватало только скрипа.
– Ты не права,– вспомнила я и причину своего поступка, и то чувство стыда, которое преследовало меня все это время,– Хотела, но кто-то,– я интонацией выделила слово «кто-то», намекая на Софочку,– приложил усилия, чтобы плавание получилось раздельным. И ты слепо идешь на поводу у этого Кого-то. А к тебе у меня отношение прежнее. Ну, да, я иногда подшучиваю над тобой, но это все любя. И потом, я тоже не ангел, у меня тоже есть недостатки. И один из них, как раз тот, что я много иронизирую.
– Ехидничаешь, а не иронизируешь,– фыркнула Ирина.
– Ладно. Пусть будет так. Но и ты, согласись, бываешь нетактичной с людьми, и они обижаются на тебя,– воткнула я «занозу» сомнения в уверенность подруги о собственной непогрешимости.
Ирина задумалась. Теперь у нее вздулись вены на висках головы. Да так, что по ним, похоже, бежала не кровь, а тексты предложений.
– Хорошо. Я с тобой согласна. Мир?– о-па, а у Ирины бывает и здравомыслие.
Как же мне хотелось ввернуть что-нибудь этакое, ехидненькое, но, учитывая важность обстановки, я выбрала самый простой ответ, уместившийся в одно слово:
– Мир.
Рукопожатием, словно на встрече двух глав государств, мы закрепили наш договор и разошлись в противоположных направлениях. Облегчение, которое вырвалось из меня выдохом, прокомментировала Марина, ставшая свидетелем наших переговоров с Ириной.
– Что? Я смотрю все в порядке? Разобрались, слава Богу.
– Да, уж. Денек еще тот, скажу я тебе,– наигранно смахнула я со лба пот.– Когда он уже закончится?
– Скоро. Пошли. Мы только вас и ждали.
– Подожди,– похолодело у меня внутри от догадки.– Вы все стояли и наблюдали за нами с Ириной? И никто не подошел и не попытался спасти меня?
– Конечно. Общее настроение в команде, как считаю я, зависит от того, насколько ты и Ирина находитесь между собой в гармонии,– спокойно ответила разумная сноха.– Когда вы не ссоритесь, то и все ведут себя спокойно. Поэтому я и не дала, кому либо, приблизиться к вам, пока вы не померитесь.
– А разве дело не в Софочке?– стало мне не по себе от откровенности Марины.
Еще бы! Оказывается, это я (Ирину пока отставим) причина недоразумений и не покоя моих товарищей. Как же мне это переварить? И как отныне жить с этим?
– Та-а-а-к. Стоп,– что-то прочла на моем лице Марина и заговорила очень быстро, словно испугалась, что я уйду.– Остановись. Не в то русло ты пустила свои размышления. Софочка, это Софочка. А когда ругаетесь вы с Ириной, нам больно. Мы принимаем это близко к сердцу и переживаем за вас обеих, потому что вы обе, как подруги, нам дороги. Одинаково.
– Фу-у-у,– стала я на пару размеров меньше, потому что выпустила из легких воздух.– А я уж подумала.
– Я заметила,– сноха стала прежней, спокойной и рассудительной.– Идем. Скоро солнце сядет. Не хотелось бы идти по лесу ночью.
Прихватив с собой толстовку