что последовало дальше, выходило за рамки понимания. Его не пытались бить, не пытались захватить в заложники, его просто начали есть. Причём участие принимали не только зэки, но и, насколько мог видеть Ивлиев, надзиратели. Встав на колени, они зубами вырывали из ещё живого тела куски плоти и пожирали их. Человек на земле какое-то время пытался сопротивляться, но силы были неравны. Через некоторое время те, кто стоял на коленях, поднялись и присоединились к остальной толпе. То, что осталось на земле, уже трудно было назвать человеком. Даже из операторской было видно, что у тела почти полностью было объедено лицо. Из двух глаз присутствовал только один, да и тот висел на каких-то нитках в районе щеки. Шеи тоже практически не было, тем более что один из нападавших наступил на неё ногой и вдавил позвоночник в землю. Из живота торчали обрывки кишок, и ещё некоторое количество валялось рядом, в грязи. В районе паха расползалось большое кровавое пятно. Ивлиев и Саня, онемев, смотрели на расправу, не в силах вымолвить слово. Вдруг с ближайшей к ним вышки раздался выстрел. Караульный стоял на площадке с автоматом в руках и что-то кричал зэку, который медленно приближался к забору по конторольно – следовой полосе. По всем правилам несения караульной службы боец уже мог открывать огонь на поражение, но Ивлиев его хорошо понимал. Это не было похоже на побег. Если бы это была попытка на рывок, то зэк должен был как можно быстрее, на предельной скорости, преодолеть и КСП, и забор, надеясь, что в него не попадут. На массовый побег это тоже не слишком похоже. Здесь было нечто иное. Зэк просто медленно шёл по КСП в сторону вышки и все.
Часовой ещё раз выстрелил в воздух и что-то прокричал приближающемуся зэку. Скорее всего, это было стандартное: *Стой! Стрелять буду! *, но результат от этого не изменился. Ивлиев увидел, как часовой приложил автомат к плечу и выстрелил. Промазать с расстояния двадцать пять метров было практически не возможно. Ивлиеву даже показалось, что он заметил, как дёрнулось тело от попавшей в него пули, но это и был весь эффект. Зэк как шёл, так и продолжал идти.
Боец на вышке, по-видимому, перевёл автомат на автоматическую стрельбу и, ещё раз, уже очередью, выстрелил по зэку. На этот раз Ивлиев чётко зафиксировал попадания, но лучше от этого не стало. Возможно, боец так бы и продолжал нашпиговывать свинцом несчастного, но свои коррективы внесла толпа, привлечённая выстрелами. Перевалив через тропу контролёров и смяв проволочное ограждение, не обращая внимания на глубокие порезы, которые оставлял на телах *шиповник*, толпа медленно и молчаливо подходила к забору. Ивлиев схватил трубку стационарного телефона и набрал помощника.
– Петруха, поднимай караул, зэки на прорыв пошли! – Прокричал он в трубку и начал спускаться в караулку. Через пару секунд он услышал, как завыла сирена общей тревоги.
В караулке творилось черт знает что. Вместо того, чтобы чётко и организованно взять оружие и занять посты согласно боевого расписания, люди, передвигались как сонные мухи, не понимая, что от них хотят. Ивлиев пробился к первому помощнику, который в КХО выдавал