Раз и навсегда, из-за несбыточности мечты. Римка хотела отдельную квартиру, другой город, детдомовское детство, чтобы никаких родственников рядом, одного ребенка, можно Элону, и хватит. А получила комнату в родном бараке, пьянчужку-мать по соседству, строгого мужа, орущих двойняшек, беременность и аборт в перспективе.
Селеверова дотащилась до окна, откинула занавеску, оперлась руками о подоконник и хрипло проговорила:
– Слушай, тетка. Как там тебя?
– Дуся… – подсказала Ваховская.
– Дуся, – повторила Римка. – Если ты в няньки набиваешься – денег у меня нет. Платить нечем. Чего ты хочешь-то?
– Ничего, – призналась Дуся. – Помочь хотела. Уж больно девочки ваши славные. И вы… – Ваховская извинительно улыбнулась. – Ма-а-аленькая такая, худенькая. Жалко вот как-то… Простите…
– Ну-у-у?..
– Я могу гулять с ними, а вы делайте свои дела. Бесплатно. Просто.
– Тебе-то это зачем? – не веря своим ушам, поинтересовалась Селеверова.
– Вы не думайте ничего. Я одна просто живу. Иногда так хочется, чтоб вот рядом кто-то. А если сомневаетесь, так меня на заводе знают. Спросите: Евдокия Петровна Ваховская. Седьмой цех. Ленинградская, пять, квартира восемь. Помочь просто…
– Денег нет, – тупо повторила Римка и с ненавистью посмотрела на волонтершу из итээровского дома.
– Не надо… – радостно замотала головой Дуся.
Селеверова прикрыла глаза и встала на коленки около подоконника в надежде, что тошнить будет не так сильно.
– Как хочешь, – ответила она Ваховской. – Мне все равно. Хочешь – гуляй, хочешь – стой. Обоссутся – пеленки в кармане коляски. Кормить часа через два. Будут орать – соску в рот. Вода – за пеленкой.
– Понятно, – воодушевилась Дуся и расплылась в глуповатой улыбке, обнажив розовые десны. Выглядело некрасиво.
Римку замутило еще сильнее, и она отползла к кровати.
Ваховская метнулась к окну, в порыве откинула занавеску и обнаружила Селеверову лежащей на кровати. Ее снова рвало.
– Извините, – пробасила Дуся и вернулась на свой боевой пост.
Для первого раза новоиспеченная нянька уйти со двора не решилась и замерла около красной опочивальни двойняшек. Давно Дуся не чувствовала себя такой счастливой. У нее было все: летний домик, собственные огурцы и две чужие девочки со звучными именами Элона и Анжелика. Глупо улыбаясь, Ваховская смотрела поверх коляски и видела себя в окружении двух живых кукол с капроновыми бантами на голове. Куклы нежно щебетали, хлопали длинными ресницами и тянули к ней ручки. «Как легко сбываются мечты!» – подумала Дуся и закрыла глаза, дабы подсмотренное видение не пропало. К сожалению, досмотреть до конца идиллическую сцену Ваховской не удалось: одна из девочек проснулась и закряхтела.
Дуся нагнулась над коляской, откинула марлю и обнаружила одну из двойняшек в полной боевой готовности к реву.
– Ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч, – запричитала Ваховская и что было силы затрясла коляску.
Девочка вскинула