Пиусом стояла девочка. Она было ростом меньше сестры, и в ее глазах светился огонек. Но вообще-то как в девочке Пиус больше не находил в ней сходства с сестрой. Разве что цвет волос, только в отличие от длинных шелковистых кудрей Джозиз у Лилил была короткая стрижка, украшенная спутанными локонами, и возникали сомнения, не обрезала ли она свои волосы тупыми ножницами или каким-нибудь ржавым клинком, а то и вовсе не подожгла ли она их. Пиусу оставалось порадоваться, что он не успел назвать ее братом Джозиз.
– Давно ты здесь? – спросил он, пытаясь понять, сколько проспал.
– Не очень. Ну и погодка! Так значит, ты все-таки Пиус?
Она подошла, пожала мальчику руку, подергав ее как заправский мальчишка, а потом отступила назад и рухнула в кресло.
– Да, это я. Слушай… Лилил?..
– Нет, Лил, просто Лил.
– Вы ведь остановились здесь с семьей? Я вчера видел твоего папу.
– Мама умерла давно. Мы с Джозиз ее не помним. Живем с папой. Он писатель. Сейчас работает над новой книгой об истории пуговиц. В Грамсе есть целый музей, посвященный пуговицам. Ты, наверное, о таком и не слышал.
– Нет, не слышал. Но я здесь недавно.
И Пиус рассказал, как оказался в отеле. История получилась короткой, но увлекательной. Сначала его растил опекун, который затем умер, но у мальчика нашелся родной дед. После путешествия на корабле следовал приезд в отель и знакомство со старым Коэлом Клопом. И вот он здесь.
– Пиус Клоп, – произнесла Лил. – Да, история. А тебе не кажется странным, что твой опекун умирает в тот момент, когда ты узнаешь об отеле?
– Что ты имеешь в виду? Думаешь, он предчувствовал свою смерть и успел сообщить о моем существовании?
– Нет, вряд ли. Я хочу сказать, не странно ли, что он сообщает о тебе и в скором времени умирает?
– То есть, по-твоему, его могли?..
– Не знаю, просто как-то подозрительно.
Они немного помолчали.
– Дождь вызывает ко всему подозрения, – заключила Лил.
– Он какой-то странный. У меня от него мурашки.
– Точно! – радостно воскликнула Лил. – А знаешь, где сейчас страшнее всего?
– Где? – настороженно спросил Пиус.
– В башне. В самой высокой. Вот где, наверное, по-настоящему жутко.
– Пожалуй, – согласился Пиус.
– Вот бы туда попасть!
Лилил мечтательно закатила глаза, Пиус напротив – опустил их и стал теребить угол подушки.
– Я был там, – проговорил он. – Действительно, жуткое место.
Он попытался вложить в слова угрозу. Но это произвело неожиданный эффект. Глаза Лил заблестели как огоньки и уставились на мальчика.
– Был!? – восхитилась она. – Вот здорово! А я так боюсь высоты.
– Я бы мог попросить поднять нас на «Башни».
На самом деле Пиус считал безумием подниматься на башню в такой ненастный день, но последние слова девочки позволили надеяться, что серьезно она этого не хочет. И он ошибся…
– Как