что я буду вести себя как-то иначе. Но я молча смотрела на эту гниду. А когда он закончил и полез целоваться, я плюнула ему в лицо. Вот тогда он меня ударил. Расчетливо ударил. Не по лицу, чтобы не было заметно, а в живот.
Дронго сидел, словно окаменев.
– И почти сразу появились его друзья, – опустив голову, сказала Вирджиния, – вот такая… не очень приятная история.
– Как его звали?
– Не знаю. Он не представлялся. Видимо, есть мужчины, которых возбуждает сама мысль об обладании женщиной, зависимой от них. Такие неуверенные в себе самцы. Начальники, пристающие к своим секретаршам, не отвечающим им взаимностью, отчимы, насилующие своих падчериц, тюремщики, пользующиеся своим положением, чтобы мучить заключенных. В обычной жизни они не всегда состоятельны, а здесь чувствуют свое превосходство. Обычная категория подонков.
– Я должен перед тобой извиниться. Мы не сумели тебя защитить.
– Ты сумел меня спасти. И вы с Лоусоном не обязаны были меня защищать. Я сама была виновата.
– Мне казалось, что у этих подонков сохранились хотя бы зачатки порядочности, – прошептал Дронго, дотронувшись до ее холодной руки.
– Тщетные надежды, – возразила она. – Хотя остальные вели себя более порядочно, даже угощали кофе, перед тем как отправить в отель. По-моему, этот тип очень боялся, что я кому-то пожалуюсь. Смотрел на меня с большой опаской и ждал, когда я начну жаловаться.
– Вот и нужно было это сделать, – гневно произнес Дронго, – такие вещи не прощают даже у бандитов. Его бы не оставили в живых.
– Я не хотела никому говорить, – поморщилась Вирджиния, – это было так унизительно. И стыдно, – добавила она, чуть помедлив. – В конце концов, я не девочка, которая потеряла свою девственность. Мне не хотелось никому об этом рассказывать. Но сюда приехала врач-психолог, которая решила со мной поговорить. Мне сделали два укола. Я думала, что это обычное снотворное, а она ввела мне «сыворотку правды», и я все ей рассказала. Это была их своеобразная мера предосторожности. Они всегда так проверяют людей, которые работают на них, чтобы убедиться в их искренности.
– Хотели проверить, не сдалась ли ты нарочно и не рассказала ли им об этом клубе, – понял Дронго.
– Видимо, да. Но они все узнали и приняли решение убрать меня с этого расследования. Я думаю, что они поступили правильно.
В дверь постучали, и Дронго, поднявшись, пошел к дверям. Там стояли врач, Лоусон и один из охранников.
– Вы закончили? – спросила врач.
– Вы всегда узнаете правду таким противоестественным способом? – вместо ответа задал свой вопрос эксперт.
– Она вам уже рассказала, – поняла врач.
– Немного. И вы приняли решение снять ее с этого расследования?
– Не я. Я не тот человек, который принимает решения. А вы считаете, что в таком состоянии она должна продолжать заниматься этим делом? И снова рисковать?
– Я этого не говорил. Просто непонятно, зачем вы сделали ей эти уколы. Она могла