Чего?
– Сервиз чайный.
– Не-е-е! – Иван замотал головой. – Жена тут знаешь, устроит…
– Давай тогда ружье продадим.
– Батя подарил… Ты понял?
Чика огляделся по сторонам.
– Телек!
– Может сразу дом?! – вспылил Иван, потом подумал, – А-а-а!.. Давай уж лучше посуду.
3
На рынке было полно народу. Возле перевернутого ящика, накрытого газетой, расположились Чика с Иваном. Мимо туда-сюда сновали люди. На предложение купить сервиз, прохожие только ускоряли шаг.
Котельников чувствовал себя неловко. Казалось, все смотрят на него с осуждением.
Три часа просидели они на холодном ветру, продрогли и, хотели было, уже уходить, когда подле них остановилась какая-то пожилая женщина. Она внимательно присмотрелась к тонкостенным фигурным чашечкам, потрогала пальцем золотую кайму.
– Почем продаете, сынки?
– Почти задаром, бабуля, – Чика шмыгнул покрасневшим носом. – Бери, не пожалеешь. Китайский фарфор…
Он легонько ударил ногтем по чашке, и та отозвалась легким мелодичным звоном.
Женщина взяла легкий изящный чайник, повертела его в руках.
– Снохе подарю… Сколько, говоришь, стоит?
4
Вечер застал Котельникова и Чику в придорожном кафе. Тусклый свет, табачный дым, громкая музыка… Они взяли по стакану пива, немного закусить; водку принесли с собой.
Подогретый спиртным, Чика оживленно жестикулировал:
– Летит ко мне…Я ему – бац! Как щи пролил… Второй сбоку, я ему ногой – на!.. Тут менты… Я еле ушел.
Захмелевший Котельников усмехнулся. Чику это задело.
– А чего ты смеешься? Ничего удивительного!
– Налей, – примирительно произнес Иван.
Чика достал из-под стола бутылку, разлил водку по пивным стаканам. Они чокнулись и выпили. Котельников, морщась, занюхал рукавом. Чика услужливо протянул ему сигарету.
Пуская дым, Иван щурил глаза и смотрел куда-то вдаль, как будто сквозь собеседника, усталым неподвижным взглядом.
– Тоска-а… Надоело все.
– Чего тебе надоело-то? – пожал плечами Чика.
– Да все, все надоело… Даже ночью какая-то мутотень сниться. Пауки… Вся стена в пауках. Лапы лохматые… Я их обламываю, а они шевелятся.
– Это с похмела.
Иван затягивается, пускает над столом сизый дым.
– Раньше все не так было. Светлее как-то, радостней… Я бригадиром работал. Мужики меня уважали. Я справедливый был. С начальством мог поругаться, не боялся… Деньги хорошие зарабатывал.
– Уволили?
– За пьянку… Загудел, прогулял неделю.
– Ну, и хрен с ним, чего сейчас-то переживать?
– Жена у меня терпеливая, – Иван потушил сигарету о блюдце. – Другая бы давно уже… А она… К детям, опять же относится… В церковь ходит… Вот ты, Чика! Ты ходил когда-нибудь в церковь?!
– Чего это тебя растащило? На лирику потянуло… – Чика сдернул пробку с новой бутылки. – Вот, лучшее лекарство от тоски! Выпил – и никаких проблем… Давай сюда стакан.
В