повысил голос Борис Олегович. – А в это время подруга моего обалдуя-сына поднимает меня среди ночи, и я…
Тут Беляев-старший осекся. Ему живо представилась вся нелепость ситуации. И он, повернувшись к Олегу, крикнул:
– А мой обалдуй-сын выставил меня полным идиотом! Хорошенькая благодарность за все, что я делаю во имя его безбедного будущего!
«Ну, началось», – с тоской подумал Олег. Вообще-то у них с отцом были замечательные отношения. Однако когда тот заводился, то начинал выдавать длинные тирады. Суть их обычно сводилась к тому, что он, Беляев-старший, а также мама Олега, Нина Ивановна, из кожи вон лезут, стремясь поставить на ноги фирму. Все это делается во имя безбедного будущего Олега, а он совершенно не ценит их титанических усилий.
– Ты со своей компанией погряз в эгоизме! – словно бы по заказу выпалил Беляев-старший.
– Боренька! – вмешалась Нина Ивановна. – Олежка вообще не виноват. Он спал.
– Он спал! – воскликнул Борис Олегович. – А я, например, проснулся! И молол какую-то полную чушь, – самокритично добавил он.
– В этом ты сам виноват, – сказала Нина Ивановна. – Надо было выучить текст, который я тебе написала.
– Очень, гляжу я, вы все тут умные, – немного смутился Борис Олегович.
– Давно говорю, что тебе нужно брать уроки английского, – продолжала жена.
– У меня времени нет, – еще сильнее смутился Борис Олегович. – Ладно, – двинулся он в спальню. – Раз уж меня все равно разбудили, пойду еще раз посмотрю эту речь.
– Вот это правильно, Боренька, – одобрила его намерение жена. – А ты, Олежка, ложись спать. Тебе завтра в школу.
И она погасила свет. Засыпая, Олег слышал из родительской комнаты шелест бумаги и тихий голос отца, который старательно произносил английские фразы…
Таню беседа с родителями Олега оставила в изрядном недоумении. Было ясно только одно: ее с кем-то спутали. Остальное пока оставалось для девочки совершенной загадкой. Впрочем, Олег завтра в школе ей все объяснит. Главное, что он дома и с ним ничего не случилось.
Таня ввернула в торшер новую лампочку. Затем погасила свет в остальной части квартиры. Взглянув на часы, она охнула. Десять минут третьего! Надо срочно ложиться, иначе она завтра проспит школу.
Она легла и выключила торшер. Ветер на улице вроде немного утих. Дождь продолжал барабанить по стеклам, но теперь Таня воспринимала это совсем по-другому. Тихая дробь убаюкивала. Глаза сами собой стали слипаться.
«Завтра Олегу все расскажу, – подумала девочка. – Вот он посмеется над моими страхами. Навоображала себе неизвестно чего». Дальше ей размышлять стало лень. Еще какая-нибудь минута, и она бы, вероятней всего, заснула. Но тут вновь зазвонил телефон.
На сей раз Таня не сомневалась, что это Олег. Она же ему ничего не объяснила. Вот он, наверное, и волнуется. Хотя мог бы подождать и до завтра. Всего ничего осталось. Подняв трубку, она с мольбою проговорила:
– Олег, мне спать хочется. Я тебе завтра все объясню.
Молчание.
– Олег? – повторила Таня.
В