и общее сходство конечно было. Но чем ближе мы подходили к домикам, тем это сходство становилось карикатурно условным. Вдоль домиков высадили кустарники с цветами, преимущественно бледно красного и жёлтого цвета. Эти цветы назывались «кольцевыми розами». Это все, что получилось вырастить в наших условиях, или то, что выжило в наших условиях. Биология и ботаника не мои науки, и я особо не понимаю, какая проблема возникла в кольце с цветами. Но ясно, что из-за отсутствия свежих элементов эти цветы просто выродились, и это то, что мы хоть как-то смогли сохранить за триста лет.
Нас встречала вся деревня, одни девушки и бабушки, кого на исходе лет отправляют сюда отдыхать, много работать и умирать. По сути, это ещё и дом престарелых, куда попал и я, но мне умирать было ещё рановато.
Среди пенсионеров кольца был всего один не старый мужчина – главный агроном. Он нас встретил среди других, спокойно и без лишней торжественности, поприветствовал. Молодые люди приезжали в деревню редко, и когда почтальон, за пару дней до моего приезда, принес письмо из мэрии, вся деревня встала на уши. В последний раз вся деревня «стояла на ушах», когда сюда после школы приехал главный агроном. Поэтому я ощутил очень большое внимание к своей персоне, я смутно знал почти всех, вернее помнил их из своего детства, но некоторых старичков я не мог угадать, они могли быть тут много лет, и я просто их не помнил или не успел застать. По доброму выражению их лиц, я понял, они меня все очень хорошо знали и помнили меня, мою семью.
Все остальные разошлись по своим делам, а Николай Морелло повёл показывать нам наши комнаты, и рассказывать о нашей работе.
Моя рабочая смена длиться четыре дня, с раннего утра и до вечера, затем у меня два выходных дня, когда я могу ехать домой в муравейник. Такое предусмотрено только для молодых рабочих, пенсионеры переезжали сюда насовсем, и крайне редко появлялись в других частях кольца. В целом мне здесь нравилось, и воздух, правда – свежее. Только сейчас я заметил, какая у меня бледная кожа, серого цвета. Особенно это сильно видно в сравнении с местными жителями. Искусственное солнце тут почти точно повторяет настоящее, это великое достижение наших ученых древности. Это необходимо для урожая, в других частях свет немного другой, как выразился сам Николай по этому поводу: «без желтинки» и поэтому поколение от поколения наша кожа становится все серее.
Видимо, через некоторое время всем знакомым станет известно, что я работаю в поле, – по цвету моей кожи, хотя какая глупость. В нашем кольце все и так знают совершенно все друг про друга, и что-то скрывать просто бессмысленно.
Мне повезло, ведь мне досталась маленькая комната на втором этаже домика, который стоял на самом отшибе деревни, если так можно выразиться. В моей комнате было всего две кровати, и вторая пока пустовала, или будет пустовать всегда, душ в общем коридоре на этаже, туалет во дворе. На первых этажах комнаты были побольше и на четыре кровати. Сюда крайне редко кто попадает, и скорее всего, долгое время я буду жить совсем один, а это