лет пяти тащили нечто неподъёмное. Прямо по этому самому Невскому проспекту, который миг назад казался Василию торжеством праздничной роскоши и великолепия (а что грязно немного, так это ничего, привычно, можно и не заметить). Они волокли это нечто, расположенное на какой-то картонке, оно же, несмотря на верёвки, к этой картонке его крепившие, норовило всё время сползти в грязь. Праздник как-то слегка сдулся для Василия: фонарики поблекли, а грязь под ногами показалась гуще и холоднее.
– Девушка, что вы тащите! Давайте, я вам помогу.
– Ой, помогите, пожалуйста, молодой человек! Здесь недалеко, до ломбарда. Мы с Никиткой решили туда телевизор отнести пока…
– До ломбарда? Телевизор? – Василий сам не заметил, как уже пытался ухватить этот самый телевизор за угол. Телевизор не поддавался.
– Да ничего страшного, – незнакомка пыталась помочь ему приподнять штуковину, её пальцы, мокрые и ледяные, дотронулись до его руки… – мама с папой уехали в санаторий по путёвке – папа у меня – блокадник, ему в обществе блокадников две путёвки бесплатно дали, – а мы вот с Никиткой остались, а тут праздник, ёлку надо… Вот мы и решили… Я выкуплю, обязательно выкуплю! Нам просто за декабрь ещё не заплатили, а как заплатят, я выкуплю!
Что-то щёлкнуло в сознании: мама у телевизора, каждый год он сидит у телевизора, а они… как же они без телевизора будут встречать Новый год?
– Да я уже оливье приготовила, ничего, посидим при свечах, вы только помогите!
Наташа, – её звали Наташа, – не была красавицей, но… И Никитка у неё… В общем, телевизор Василий отволок обратно, благо, жили они недалеко от Невского, в двух комнатах большой коммуналки на Гороховой: в одной комнате – родители Наташи, а в другой – она с Никиткой. Родителей не было…
Почти перед самой полночью пошли они с Наташей и Никиткой искать ёлку – в городе бросают ёлочные базары незадолго до начала торжества. Нашли, конечно. И Никитка наряжал её, пока Василий с Наташей спешно долепливали рыбный пирог – странная у них в семье традиция: большие рыбные пироги в Новый год. И изящную стеклянную чёрную кобру с великолепным капюшоном получила на Новый год Наташа. Маму же Вася поздравил по телефону, а на следующий день купил ей у метро на Сенной тоже стеклянную кобру, только синюю, и капюшон у той кобры был немножко поменьше, кажется.
– Василий, вы замечательно встретили Новый год, как я вижу. Знаете, говорят, что, как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Для меня очевидно, что вам суждено в этом году расстаться с одиночеством: вы наконец-то будете счастливы.
– Спасибо, Рушель, за добрые слова, но я не… – я уже понял, что Василий в чём-то не уверен, и даже догадывался, в чём – не очень, похоже, гармонично складывались у него отношения с его новой подругой. Я как психолог хорошо знаю, что это – нормально. Дело в том, что Василий практически не имеет опыта личных отношений, то есть имеет, но очень небольшой и давний, то есть можно сказать, то же самое, что ничего. А отношениям с людьми учиться