по закрытым пластиковым окнам, за которыми застыли тусклые и смазанные улицы города… высокие многоэтажные дома, кажущиеся унылыми и одинокими на фоне городской суеты… длинное шоссе, по которому, расплескивая лужи, мчались скучные и непримечательные автомобили…
Осень уже перевалила за свою треть, в чем можно было убедиться, взглянув на палитру, что каждый год неизменно украшала охапки деревьев в насыщенные теплые цвета. Осенняя гамма разбавляла листву ярко-золотистыми, величественно-багряными и меланхолично-бурыми уютными оттенками. Но между тем, она уже начала медленно, но верно увядать, опадая последними теплыми отголосками, которых подбрасывал и разносил сквозь серые улицы промозглый ветер.
Дождь стал ее верным спутником в это одинокое время года, он играл на струнах души, успокаивал неистовое сердце и убаюкивал истомленное сознание, наделяя гармонией и умиротворением. Облокотив подбородок о правую ладонь, она безучастно наблюдала за отбивающим по стеклам ритмом холодных капель, и думала…
– Надеюсь, в следующий раз вы лучше подготовитесь к семинару, – раздался мягкий, но властный голос, вернувший ее в разум. – Ваши ответы оставляют желать лучшего. И вообще, за мою многолетнюю практику вы первая группа с таким невозможным и халатным поведением!
Послышался хохот. Марго оторвалась от меланхоличного вида, томившегося за окнами университета, и без малейшей на то охоты вернулась назад – в реальность. Неожиданно прозвенел звонок, и она удивилась про себя: уже? Или это она настолько глубоко ушла в себя, выпав из происходящего, что не заметила, как прошло целых полтора часа пары?
– Всё, – преподавательница устало махнула рукой, мол, выметайтесь уже, надоели. – Свободны!
Едва она договорила спасительную фразу, как студенты, не заставив себя долго ждать, ликующе вскочили с мест, попутно пихая в сумки лекционные тетради, а затем сломя голову вылетели из аудитории. Те, кто не изъявлял желания бежать в столовую, собирались более размеренно.
Марго, не обращая ни на кого внимания, спокойно вышла из кабинета, смешиваясь с потоком учащихся, постепенно наполнявших просторную рекреацию корпуса. С начала занятия она ни с кем не обмолвилась ни словом, да и вообще за последние дни стала относиться ко всему происходящему с неким отрешенным безразличием. Она всего лишь выполняла обыденные обязанности ответственной (местами нет) студентки, небезучастной одногруппницы, хорошей приятельницы и надежной представительницы профсоюза фотографов; но почему-то не чувствовала себя в этом круговороте живой… Совсем не чувствовала. А чувствовала ли хоть когда-нибудь? Наверное, там… на берегу реки. В лесу непримечательного, но такого родного и уютного городка…
– Эй, Маргарин! – сзади послышался догоняющий голос, когда она уже спускалась по лестнице. – Подожди!
– Жду, – она замедлила шаг, дождавшись основоположника сего прозвища, а также своего очень хорошего друга. – Да не торопись ты так, Глеб.
Когда отдышавшийся одногруппник