улыбнулся.
– А вы видели портрет Третьякова?
– Конечно.
– И как он там изображен?
– Ну, сидит в профиль.
– Вот именно,– перебил меня художник.– В профиль. То есть он не смотрел в глаза художнику. Существует легенда, что некоторые художники обладают сумасшедшей энергетикой. Есть такие, которые выплёскивают свою энергетику на полотно. Это полотно становится чуть ли не животворящим. Как икона, например. А есть художники, которые наоборот забирают всю энергию у натурщика и тоже передают это своей картине. Правда, натурщик после позирования долго не живёт. У него не остаётся жизненных сил. Вот про Репина ходили слухи, что он обладал, именно, такой энергетикой.
– Но Третьяков?
– Что Третьяков? Он не смотрел в глаза художнику. А значит, художник не мог забрать его силы. Хотя.. Это всего лишь легенда.
– Ничего себе легенда. – Пробормотала я.
Крайнов внимательно смотрел на меня. Немного смутившись, я попросила его показать картины.
– Извините, все не могу.– Твёрдо сказал он.– Но некоторые, пожалуйста.
Поставив чашечку на стол, Никита пригласил меня в большую комнату. Комната была светлая. На стенах висели картины. Я сразу обратила внимание, что на картинах, в основном, была изображена природа. Но всё же несколько портретов я увидела и сразу подошла к ним.
– Да – а, интересно, кто же ты, Никита Крайнов? Второй Репин или второй Левитан? И можно ли тебе позировать?
Посмотрев портреты, я поняла, что Крайнов не может быть вторым. Он просто Никита Крайнов, художник. Настоящий художник.
На одной картине я увидела уже знакомую женщину. Это была его мама. От картины веяло таким теплом и нежностью, что я невольно начала улыбаться. Никита, прислонившись к стене, наблюдал за мной. Убрав с лица дурацкую улыбку, я стала рассматривать другие картины. На многих были изображены горы. Горы в снегах, горы в предрассветных лучах, горы в лунном полумраке. Интересно.
– А что же я не вижу у вас Фудзиямы?
Брови Крайнова удивлённо поползли вверх.
– При чём тут Фудзияма?
– Ну, вы же несколько лет жили в Японии. А какая же Япония без Фудзиямы?
– Вдруг Никита захохотал. Причём громко, как мальчишка.
– Чёрт,– подумала я.– Точно эта Верочка что-нибудь напутала.
Никита вытер ладонью слёзы, выступившие от смеха.
– У вас, Анна, неверная информация. Я никогда не был в Японии. Я два года жил в Тибете.
– В Тибете?
– Да. Так что Фудзиямы на моих картинах вы пока не увидите. Если только не соберусь в ближайшее время посетить страну восходящего солнца. Вы, Анна, смотрите, а я пойду сварю ещё нам кофе. Вы ведь не торопитесь?
–Нет-нет.– поспешно сказала я. Мне на самом деле не хотелось уходить. Оставшись одна, я медленно переходила от одной картины к другой. Неожиданно мой взгляд наткнулся на полотно, стоящее на полу. Картина была перевёрнута. Я попыталась приподнять её, но она оказалась тяжёлой. Тогда я медленно развернула картину и ахнула. На меня с полотна смотрела девушка удивительной красоты. Её голубые