сам факт его открытия будет иметь мировое значение!
Макс почесал в голове, похмыкал. Матвей давно мечтал докопаться до чего-то имеющего мировое значение и даже не очень скрывал это. Запросы самого Макса были скромнее: хотя бы иногда нагружать мозги работой, выходящей за рамки служебных обязанностей и быта. Пусть не каждый день, но уж раза два в неделю – обязательно. Иначе не вынести такого бытия. Хотя если расстаться с Мартой, то, наверное, можно будет обойтись и без завиральных теорий Матвея… но что тогда останется в жизни?
Впрочем, расстаться с Мартой придется так и так… Жаль, конечно, причинять ей боль, но тут уж ничего не поделаешь. Или расстаться, или петельку намылить – а много ли толку от петельки? Ничего, поплачет, позлится, переживет несколько циклов, успокоится – и найдет себе другого мужа, положительного и домовитого…
«Марта, Марта, надо ль плакать?» – вдруг всплыла откуда-то фраза, но откуда, чья и по какому поводу сказанная – загадка. Из тех загадок, что не разгадываются.
– Прошу меня извинить, – раздалось вдруг над ухом, и Макс, вздрогнув, обернулся. Позади стоял тот самый тип, что глазел на него битый час.
– Прошу не счесть мое любопытство праздным, но я нечаянно услышал кое-что из вашей занимательной беседы, и ее тема показалась мне в высшей степени интересной. – У незнакомца был легкий акцент. – Кажется, вы говорили о новоприбывших?
– Какое тебе дело, о чем мы тут говорили? – окрысился Матвей. Статус пролетария давал ему преимущество – возможность хамить кому угодно, кроме прямого начальства.
Против ожидания неизвестный не стушевался.
– Вовсе незачем грубить, – мягко произнес он. – Мне до этого прямое дело. Я новоприбывший. Вы ведь хотели изучать их, я не ошибся? А если так, то почему бы вам не начать с меня? Я готов ответить на все ваши вопросы.
– На все? – заинтересовался Макс.
– Кроме самых интимных, разумеется, – засмеялся незнакомец. – Кстати, меня зовут Федор. Или Теодор, если такая транскрипция вам удобнее. Дар богов в переводе с греческого.
– С какого-какого?
– С какого угодно. Хоть с древнегреческого, хоть с новогреческого – все едино.
Матвей и Макс переглянулись. Дело было ясное: типичный новоприбывший. Почти наверняка не любитель розыгрышей и не вор на доверии. Типичный синдром, типичный бред.
На ловца и зверь бежит, как говорится.
Пришлось представиться:
– Меня зовут Макс. А это Матвей.
Теодор переложил саквояж в левую руку, а правой церемонно приподнял шляпу. Матвей сердито засопел.
– Очень приятно, очень! – с воодушевлением воскликнул Теодор. – Ну-с, когда начнем исследование? Прямо сейчас?
Матвей засопел громче.
– Может быть, завтра? Хорошо? Ну вот и договорились. Завтра так завтра. Встретимся здесь в полдень. Ах, вы будете на службе? Ну, тогда вечером. Приходите. Вам надо разобраться кое в чем, да и мне, представьте, тоже. Скажите, здесь всегда такая погода? Сегодня она просто замечательная. А завтра такая же погода