Отдавай его мне сюда!
Нкиру выглядел несчастным, Анья стояла рядом, совершенно подавленная. Ее глаза были налиты кровью, на руках даже в свете факелов виднелись синяки. Платье было разорвано. Зури подошла к ней.
– Рад встрече, брат, – поздоровался Джабари, протискиваясь сквозь толпу, чтобы встать рядом с отцом Тау.
Лекан ему не обрадовался.
– Джабари.
– Так в чем дело?
– Мне досадили, – сказал Лекан, поднимая свой квадратный подбородок.
– Досадили? Каким образом?
– Это не следует обсуждать на людях.
– Я уверен, нападение на Вельможу – это как раз то, что следует обсуждать на людях. Если в наказание должна быть уничтожена целая семья, нам нужно знать, в чем дело.
Лекан грозно уставился на брата.
– Мне досадили. Разве слова Вельможи в Кереме больше недостаточно?
Тау заметил, как пальцы Джабари сжались вокруг рукоятки меча. Это было не к добру. В схватке Лекан проиграет, но Нкиру и его семье это только навредит.
– Нкоси, – проговорил Арен, обращаясь к обоим братьям. – Я уже успел допросить обвиняемого.
Тау сообразил, что его отец в лучшем случае мог дать Нкиру чашку-другую масмаса, чтобы тот успокоился.
– Нкиру искал свою дочь, – стал рассказывать Арен. – Он…
– Я не позволю, чтобы мое имя оклеветали! – воскликнул Лекан.
– Когда он нашел ее, то…
– Я тебя предупреждаю, Арен!
– Увидел, что она соблазняет мужчину.
Лекан выпучил глаза и склонил голову набок, будто пытаясь расслышать доносящийся издалека звук. Анья всхлипнула, и Арен изрек ту единственную ложь, которая могла спасти Нкиру, Анью и всю их семью.
– Нкиру был возмущен непристойным поведением дочери, – сказал Арен. – И ударил неизвестного мужчину, а когда его нападение было отражено, он понял свою грубую ошибку. – Арен повысил голос, обращаясь ко всем собравшимся и давая Лекану возможность сделать эту выдумку официальной версией. – Нкиру схватил дочь и с позором увел ее из крепости. Затем он пришел прямо ко мне, чтобы сознаться в своем грехе и искупить вину за то, что опозорил феод.
– Феод опозорен! – вспыхнул Лекан.
– Если это успокоит нкоси, то я вел этого мужчину и его дочь к умбуси Онаи, чтобы попросить у нее разрешения изгнать их.
– Да! – поддержал Лекан. – Стой! Изгнать?
– Да, нкоси Лекан! – ответил Арен. – Мы не можем допустить столь нездорового поведения. Вельможа с Меньшей? С Мирянкой! Отвратительно и неподобающе. Кто бы поверил, что такое возможно, если только эта негодная женщина не обманула вас.
– Да… – Лекан осмысливал небылицу.
– Нкоси Джабари, – сказал Арен, – если вы и ваш старший брат согласитесь с изгнанием, то нет причин доносить это до умбуси Онаи. Все здесь собравшиеся хорошо знают нрав нкоси Лекана. Мы ведь понимаем, каким образом он, скорее всего, оказался в одной комнате с Мирянкой вроде Аньи.
Арен едва не переступил грань, и люди, действительно хорошо знавшие нрав Лекана,