тонкой пленкой, чтобы тут же превратить ее в холмик угольной пыли.
– Еще один шаг назад, и ты следующий. Советую не делать глупостей. Живым ты выглядишь веселее, мосградец. Согласен?
– Согласен! – горячо заверил Веник. – Куда идти?
Глава четвертая
– «П» означает Петрович –
Трое под одним зонтом.
Веник еще издали увидел их. Муромский, Инга (в том, что она не Маша, сомневаться уже не приходилось) и Патефон. Присутствие последнего не вызвало у Веника удивления. Вдвоем они впутались в потустороннюю историю, и было бы странным, если бы Патефон сейчас не стоял на трамвайной остановке, подпирая фонарный столб с видом побитой собаки.
Дождь шел всю дорогу, пока Стих конвоировал Веника к дому Муромского. Редкие прохожие под зонтиками пробегали мимо, уткнувшись себе под ноги. После демонстрации с вазой у Веника и мысли не возникало просить о помощи или пытаться ускользнуть. Стих больше не разговаривал с ним и держался чуть позади, готовый пресечь любые попытки к бегству.
– Вижу, Венс, тебя тоже сцапали, – прокомментировал Патефон, зажимая нос рукой.
– Вениамин, зря вы с другом покинули нас в спешке. Тени приказали доставить вас к себе, а они ни перед чем не остановятся. Прислали для усиления Стихица, хоть я и уверял их, что обойдемся своими силами. Но Тени есть Тени, они не любят промедлений и возражений, – извиняющимся тоном объяснил Муромский, держа под мышкой завернутую в ткань картину. – Пришлось для ускорения поисков распределить силы. Инга отправилась за вашим другом, а Стихиц… Да вы и сами знаете.
– Лучше бы Стих взялся за рыжего, – обратилась к Муромскому Инга. – Болван думал, что я пришла к нему с извинениями, и снова назвал птичкой. Вынудил прибегнуть к парочке силовых приемов.
Услышав про силовые приемы, Патефон шмыгнул носом и размазал выступившие капли крови:
– Нанесение тяжких телесных карается законом. Как и взятие в заложники. Вы еще пожалеете, что связались со мной.
– Ну-ну, не будем ссориться. – Муромский наклонил зонтик, чтобы с него капало на дорогу, а не на край картины. – Скоро придет трамвай, и мы все дружно отправимся в Чик-Чирики. Уверяю вас, молодые люди, подобного места вы никогда еще не видели.
– Старик, ты слишком добр к ним. Может, они и увидят птичий мир, но как бы цена не вышла слишком высокой, – сказал Стих. – Теневой порошок не только подчищает память, иногда он стирает ее полностью.
– А я ему говорила, – вставила Инга.
– Отпустите меня, я никому не скажу, что вы связаны с порошками и прочей дрянью, – жалобно захныкал Патефон, решив перейти от угроз к мольбам.
– Кстати, я так и не узнала историю прозвища рыжего. Граммофон, или как там его звали? – поинтересовалась Инга, развернувшись к Венику.
– Патефон. – Молчать не имело смысла. – Любит болтать, плюс у него «пластинка заедает» на тему девушек и знакомств с ними. Отсюда и пошло – Патефон. Ну и имя настоящее… Патрик. Вот.
– Венюша, ты