сейчас?
– А тебе не все равно?
Она молчала. Он исправил оплошность.
– Я соскучился. Приезжай скорее.
– Куда?– спросила Ирина.
– К Охотному ряду, к памятнику Жукову.
Это было совсем рядом, одна остановка. От Новокузнецкой до Театральной.
– Хорошо, – согласилась она.
– Захвати faive, – сказал он.
–Что?
– Пять.
– Чего?
– Баксов. Или, лучше, десять.
– Долларов?
– Да. Жду.
В трубке раздались гудки.
Ирине стало зябко в теплую летнюю ночь.
– Деньги… Вон как теперь.
Но это же Вит! Он ждет ее!
В светлом платье с чуть заметными блестками она выбежала из дома. Ничего, ничего, пусть бьется у горла этот странный пульс, все пройдет. Любовь излечит.
Подошел почти пустой состав, словно бы для одной Ирины.
Голова работала ясно, слишком ясно. Можно, можно ехать на свидание к молодому мужчине, но где взять молодое обмирание? Летучие страхи, восторги юных лет? Ах, в любви, как видно, по-прежнему одна сумятица. Зато есть страсть, зрелая страсть.
Виталия она увидела издали.
– Вит!
Он поднял руку, но не сделал навстречу ни шага. Пусть видит его компания, как подползет к нему эта известная (все узнали?) актриса, красивая женщина.
Компания наблюдала чуть поодаль. Вот бежит к Виталию эта красотка, вот он раскрыл объятия, вот она протянула деньги.
– Спасибо, – небрежно бросил он, – ты меня очень выручила. Я отдам. Чессно-слово, отдам. А сейчас меня ждут, – он оглянулся на своих. – Я тебе позвоню. Привет!
Ирина ахнула, схватилась за горло. Чувствуя себя обнаженной под взглядами его друзей, она повернулась и побежала назад, к метро.
Дома стало хуже. Постанывая, она бродила по квартире, наконец, в халате вышла из квартиры. В переулок.
Ночная темнота редела, окна в домах были темны. Стояли дорогие иномарки, летел с тополей пуховый снегопад, сбиваясь у тротуаров в пышные перины. Зачем она здесь? Ах, как плохо. Куда ей надо было ехать? В лагерь… с ананасом.
… Длинные тени островерхого здания перекрывали половину привокзальной площади. Несмотря на ранний час торговцы уже выставили столики с красивыми горками фруктов. Электрички сменяли одна другую, толпы прибывавших в Москву пассажиров устремлялись к подземному переходу, к станциям метро, быстро исчезали, чтобы смениться новыми и новыми волнами. Ирина неуверенно пересекла площадь, купила ананас, неловко толкнула столик продавца, отчего рухнули и раскатились по земле нарядные фрукты, охнула от грубого окрика. В электричке нашла себе место у окна справа.
– Свежие газеты, последние новости, – прошел по вагону газетчик.
– Шоколад, открытки, жевачка.
Жевачка… Она купила сразу несколько.
– Мороженое, мороженое…
– Календари, карты, прищепки, носки… – продавцы шли чередой, зарабатывая свой хлеб.
Ирина сидела сжавшись. В душе творился хаос, он разверзался, утягивал, обдавал острым холодом и мраком. Закрыв глаза, она ехала