личности. Однако в повседневной жизни в официально-деловой сфере и в бытовом общении оно не употребляется. При обращении латыши называют друг друга в семейном кругу только по имени, а в более официальной обстановке – по фамилии. Правда, иногда и в официальной беседе для различения однофамильцев может быть добавление имени к фамилии. Обычно же в официальном вежливом обращении при упоминании с фамилией употребляются слова biedrs, biedre («товарищ»), например: biedre Jansons. И ещё один нюанс, в Латвии к русской фамилии может быть добавлено этакое «сопящее» окончание (-с) – Ивановс, Петровс. И только через добрых полтора десятка лет в Латвии станет возможным записывать в паспорт имя и фамилию не только в «латышском звучании» (например, «Ivans Ivanovs»), но и оригинальную версию имени и фамилии латиницей («Ivan Ivanov») без характерных латышских окончаний. Кроме того, примерно в это же время разрешат (но уже через латвийский суд) русскоязычным жителям Латвии вписывать в паспорт кроме их имени ещё и отчество.
Но эти антропонимические мелочи сейчас абсолютно не волновали ни Каролину, ни уж тем более Ингу, как коренную жительницу Латвии (хотя это в равной степени уже можно было говорить и о Соколовой, не учитывая её русских корней и фамилии) – обе они просто радовались своему поступлению в университет. И теперь подруги, дождавшись, всё же, официального уведомления (а на это ушло немало времени – студентов-первокурсников было много, и деканаты были перегружены), вновь отдыхали по полной программе. Вот только на море они уже не поехали – сначала ожидали эту официальную «бумажку», – та нужна была не столько им самим (видели уже себя в списках поступивших), сколько их родителям, – а потом уже времени было мало. Но Инга с Каролиной неплохо отдохнули и дома. Вместе с ними на этот же факультет поступили ещё две девушки из их класса, – одноклассники-ребята предпочитали поступать в другие ВУЗы, – так что была на первом курсе факультета иностранных языков некая пусть и небольшая, но знакомая компания. При этом Инга с Каролиной попали вместе в одну группу, а вот те девочки – в параллельную, но на потоковых лекциях они снова были вместе.
Возникла, правда, одна некая непредвиденная проблема. Подруги подали заявление, чтобы вторым языком, который они будут изучать, был французский. Каролина и попала в «французскую» группу, а вот Ингу зачислили в «испанскую» группу, мотивируя это тем, что очень много было желающих изучать французский язык, а университет, мол, обязан «распределять языки» пропорционально. В первую очередь право выбора было предоставлено медалисткам и тем, у кого при поступлении в университет были лучшие баллы – вот Круминьш и не повезло. Это здорово огорчило Ингу, она ведь хотела учить одинаковый с Каролиной язык, да это было и удобнее для них обеих. Но выручила Ингу сама Каролина. На другой день она сообщила подруге, что готова вместе с ней учить испанский язык.
– Мы с тобой не знаем, ни того, ни другого языка, – сказала она Инге, – а потому всё равно какой язык учить.
– Но