поручик Ингерманладского гусарского полка, бывший штабс-ротмистр Корниловского конного полка Головинский Владимир Юрьевич. – Чётко доложил он вытянувшись по стойке смирно.
– Дорогой вы мой, проходите! Проходите! – Штейн, грузный мужчина лет шестидесяти, с густыми седыми волосами и бакенбардами на пол-лица вышел из-за стола и пошёл ему на встречу.
Протянул руку: «Штейн. Вы, Владимир Юрьевич что предпочитаете кофе, чай или мате косидо?»
– Кофе! Если можно? – попросил Владимир.
– Конечно можно! Иван Петрович, сделайте нам два кофе! – крикнул Посол. – Проходите, Владимир Юрьевич, располагайтесь в любом из кресел.
– Благодарю вас! – Головинский, опираясь на трость и сильно хромая, подошёл к маленьком столику, стоящему о окна.
Сел в кресло, которое стояло там. Напротив устроился Штейн.
– Вы меня, Владимир Юрьевич, великодушно простите за любопытство, но что у вас с ногой? – участливо поинтересовался он.
– Я был ранен в ногу во время взятия Екатеринодара в августе прошлого года, кроме того, при падении с коня случился открытый перелом. Кость не сраслась как положено, – коротко объяснил Головинский.
– Боже мой! Какой ужас! – закрыл на мгновенье глаза Евгений Фёдорович. – Вам нужен очень хороший хирург. Если пожелаете, то я вам могу порекомендовать. В Буэнос-Айресе, кстати, есть очень много хороших врачей различных профилей.
– Спасибо, ваше превосходительство! На пароходе, по пути в Аргентину, я познакомился с одним английским военным хирургом. Он пообещал восстановить мою ногу.
– Очень хорошо! Очень хорошо… Но имейте ввиду, что моё предложений остаётся в силе. Я также вас, Владимир Юрьевич, хотел бы попросить не величать меня «превосходительством»! Обращайтесь ко мне по имени и отчеству: Евгений Фёдорович. Пожалуйста!
– Хорошо! – согласился Головинский, прошу прощения за беспокойство, Евгений Фёдорович, но я пришёл просить у вас совета. – Владимир сделал длительную пауза и посмотрел в глаза Послу.
– Я вам могу обещать любую помощь с мой стороны, за исключением финансовой. – Ответил тот, не отводя глаз, и продолжил:
– Вы же понимаете, Владимир Юрьевич, что я – Посол уже несуществующей страны. Мне это очень горько осознавать, но это так. Посольство не финансируется с апреля 1917 года. Я не мог платить сотрудникам, и они ушли на «свои хлеба». Вместе со мной служат ещё два чиновника и всё.
– Евгений Фёдорович, моё финансовое положение довольно неплохое. Вам могу сообщить почему. Дело в том, что моя тётушка Анастасия Михайловна, перед смертью, отдала мне все свои сбережения и драгоценности. Мне удалось сохранить их большую часть в трудные годы гражданской войны. За четыре дня пребывания в Буэнос-Айресе пришлось узнать цены на питание и одежду. К моему собственному удивлению, я сделал вывод, что являюсь состоятельным человеком…
– Разрешите! – послышался хриплый голос, и дверь открылась.
Головинский прервался.
– Вот, Евгений Фёдорович, как