что!
Рванула к раковине, машинально принялась полоскать тряпку для посуды. Лишь бы не к нему лицом. Сердце заходилось паникой, руки дрожали. А Денис молчал. Он ждал нормальных объяснений, и я это знала. И тут осенило! Повернулась к нему:
– У меня мама беременная, я не могу уехать!
– Ты серьёзно? И это повод засрать своё будущее? Или у тебя мама лежачая? Так сиделку наймём, в чём проблема?
– А… А как же Ленка? Она же тоже в Москву хотела, а получается, ты меня вместо неё? Я так не могу! Я… Я не могу так, Денис!
Он сжал лежащую на столе руку в кулак. Было видно, что с трудом сдерживается.
– Ленка тебя вообще не касается. У неё всё по расписанию. И вне зависимости от того получит образование или нет – будущее у неё уже есть. И местечко тёпленькое готово. И угол. И… – упёрся лбом в ладонь, выдохнул и, взяв себя в руки, поднял голову. – Вот только тебя это не касается, Люд. Всё? Все причины?
– Нет…
– Говори.
А вот про Олимп сейчас вообще не к месту. Психанёт, разнесёт тут всё к чертям… Да и как про него теперь вообще говорить, после ЭТОГО?
– Ты.
И это даже не было ложью. Основная причина он, и только он. Корень, в который следует зрить.
– Что – я?
– А как же ты?
Молчал, разглядывая моё лицо и окончательно успокаивался. Гнев уходил, возвращалась страшная усталость.
– Я буду приезжать к тебе, Милаш. А кроме того, есть ведь ещё каникулы. Не говоря уже об экстернате. Ты сможешь, я в тебе не сомневаюсь.
– А может, ты от меня избавиться хочешь? Надоела?
Он нахмурился:
– Ты что несёшь?!
А меня действительно несло. Я почувствовала его слабину. И теперь, как последняя дрянь с отчаянием вгрызалась в то место, что оказалось самым уязвимым – наши отношения.
– Меня подальше, Боярскую поближе? Да? Отлично!
Он молчал, глядя на меня с каким-то зверским офигиванием. Заезженная, сотни раз закрытая тема, эта Боярская, а я снова… Но манипулировать больше было не чем. Только своей ревностью. Давить на неё, взывая к жалости и жертвить.
– А давай, сошли её тоже куда-нибудь подальше отсюда, тогда и поговорим! Слабо? – Думала ли я, что будет, если он вдруг согласится? Нет. Я вообще не думала. Меня просто несло. – Ну, чего молчишь? Где же твоя сказка о том, что сейчас не время её гнать? Что она именно сейчас нужна? Сейчас, вчера, завтра – да блин, всегда! Ну скажи, скажи!
А самое ужасное – я начинала верить себе. Недавний разговор с Боярской зазвенел в груди натянутой струной, так остро, так больно. Кажется, порезаться об него можно. Аж в носу засвербело от невыносимости того, что я сама же и кидала в лицо Денису. И думала ли я о том, что чувствует он? Нет.
– Сейчас действительно не время, Милаш. Ты же видела новости. – Он говорил глядя в стол, держался, как мог, даже вена на виске вздулась. – Давай не будем сейчас об этом?
– А когда-а-а?! – зашипела я. – У тебя никогда не время! Я устала от этого! Ты со своей Боярской бываешь чаще, чем со мной, не удивлюсь, если