когда все нормальные люди, уже нарядившись и проводив старый год, сидят за столами, готовясь встретить новый, мы с Алексом ввалились в гостиницу. Благо номер был забронирован заранее!
На стойке регистрации купила местную симку, сразу же позвонила Николосу. Не ответил. Ладно. Кинула СМС о том, что добрались нормально и, даже не приняв душ и не переодевшись с дороги, потащила Алекса на Красную площадь, благо, что до неё от нашей гостиницы всего десять минут быстрым шагом.
Москва была другая, совсем не такая, какой я помнила её по кадрам из телевизора или своей единственной поездки сюда на конференцию. Стряхнувшая с себя эклектику и доморощенный шик девяностых в стиле «дорого-богато», осознавшая, наконец, себя в статусе новой страны и нового времени, она словно превратилась из гадкого утёнка в лебедя. Иногда даже казалось, что я где-то в Европе, настолько Москва была благородная, нарядная, осыпанная огнями и шумным весельем! Алекс тоже, похоже, думал, что это будет нечто совершенно особенное, – может, матрёшек ожидал или медведей с балалайками? – а увидел нечто привычно цивилизованное. Но он всё равно с любопытством озирался и всё пытался остановиться, чтобы сфотографировать то то, то другое на свой Nikon, но я не давала ему, всё тащила за собой, понимая, что не успеваем…
И действительно, с Красной площадью едва не случился облом. Она была настолько переполнена народом, что на неё уже не пускали. И только в последний момент толстенький полицейский, услышав, как я по-немецки прошу Алекса не расстраиваться, широко улыбнулся:
– Дойчи?
– Ja, wir sind Deutsche! – с готовностью отозвалась я. – Können wir durchkommen?8
Сомневаюсь, что он понял меня, но всё-таки махнул рукой, пропуская нас под рамку металлоискателя:
– Ну ладно, идите. С наступающим, Дойчи! Раша форевер! Хеппи нью ир!
– И вас с наступающим! – забывшись, радостно взвизгнула я, и он только беззлобно развёл руками.
И вот когда мы вошли на Красную площадь, где народу было столько, что не протолкнуться, когда Алекс увидел Кремль и собор Василия Блаженного вблизи, а ещё каток, гигантскую ёлку и всё-таки матрёшек в человеческий рост, и даже медведей – он просто обалдел. Я смотрела на него и радовалась – мне удалось! А что чувствовала сама – до этого сейчас не было времени… Этого даже касаться не хотелось, было страшно – настолько сильно оно раздирало меня изнутри, грозилось прорваться то ли слезами, то ли сумасшедшим смехом.
…С шумной весёлой толпой орали во всё горло, считая удары курантов, потом добрых минут пять смотрели грандиозный фейерверк, поздравляли друг друга, случайных прохожих, и сами получали поздравления и объятия незнакомых людей…
В гостиницу вернулись около двух ночи, едва живые от усталости, но довольные. Тут же набрали Николоса, у него Новый год как раз только-только должен был наступить. Поздравления, пожелания, наставления, обещания, благодарность…
Спать, господи, спать!..
Мне снилась Красная площадь,