городка. Барсуков заметил, что в Германии больницы и дома престарелых размещают в красивых зданиях и в живописных местах. Это очень трогает и поднимает жизненный тонус. В сквере перед больницей стояли жизнерадостные бронзовые изваяния. Маленький фонтан с лягушкой радовал детей.
В палате размещались двое. Третьим был телевизор. Он являлся самым активным объектом, вещая с утра и до позднего вечера. Вещание его было довольно громким, поскольку пользовался телевизором старик-немец, у которого со слухом были проблемы. Ему сделали какую-то сложную операцию. Он был весь замотанный и загипсованный и дополнительно облачён в полиэтиленовый мешок для защиты от инфекций.
Смотрел немец всё подряд. Это крайне утомляло Барсукова. Он и дома-то. в Питере, не включал телевизор: смотреть нечего. Старые советские фильмы, дурацкие ток-шоу, юмор с бабками и прочими петросянами, и примитивные сериала про бандитов и про новых русских – вот и весь набор, обильно снабжённый рекламой, которым ежедневно потчуют бедных российских зрителей.. Дома не смотрел, а тут весь день на пролёт приходилось терпеть этот чёртов ящик. Барсуков предлагал соседу уменьшить звук. Предлагал использовать наушники. Старик соглашался: «Да, да!», но телевизор как орал так и продолжал орать. Барсуков обращался к дежурной сестре с просьбой перевести его в палату, в которой нет телевизора. Сестра с сожалением покачала головой, сказав, что у них всего лишь три палаты, не обеспечены телевизором, и все они заняты.
Весь день его клонило ко сну. В девять вечера он залез под одеяло в надежде быстро заснуть. Куда там! По телевизору транслировался футбольный матч. Вопли болельщиков были невыносимы. Барсуков сполз с кровати и вышел в коридор. Там он присел на жёсткую кушетку, привалился к стене и закрыл глаза. Сразу же возникла дежурная сестра и поинтересовалась проблемами возникшими у пациента. Барсуков объяснил ситуацию. Сестра слегка задумалась, а затем сказала, что она поместит его до утра в отдельную палату, а утором проблема будет решена.
Палату предваряла просторная прихожая с душем и туалетом. В палате стояла широкая кровать. Измученный телевизором Барсуков поблагодарил сестру, нырнул под одеяло и тут же отрубился. Но покоем наслаждался он не долго. Разбудил его громкий разговор и смех в освещённой прохожей. Там оживлённо общались мужчина и женщина оба в белых медицинских халатах. Мужчина очевидно был местным доктором медицины, а его юная спутница – представительница среднего звена служительниц здравоохранения. Женщина стояла спиной к Барсукову и лица её он не видел, лишь бросались в глаза большие в виде спирали красивые серьги и светлые волосы, собранные сзади в тугой узел. Она сбросила халат и, получив несколько поцелуев, скрылась в душе.
Мысли заметались в голове у Барсукова: «Что делать? Что предпринять?» Конечно, нужно было спокойно, бросив sorry , пройти мимо мужчины и выйти в коридор. Но со сна он не нашёл ничего лучшего как уподобившись глупому Пьеро, залезть под кровать. Граждане, очень плохо, даже отвратительно быть третьим лишним на чужом празднике плоти. Незадачливый Барсуков всё это испытал в полной мере.
Трижды жаркий торнадо бушевал нал ним. Наконец любовники вроде бы успокоились.