и переносит ее на пострадавшего. Берт Хеллингер считает, что просить прощения у обиженного человека неприемлемо:
«Нельзя просить о прощении. У человека нет права на то, чтобы прощать. <…> Но если мы говорим другому человеку: „Мне жаль“, два индивидуума оказываются на равных друг с другом. Тогда каждый из них сохраняет собственное достоинство, и каждому будет гораздо легче иметь нормальные отношения друг с другом, чем в случае, когда кто-то просит о прощении»26.
Искреннее раскаяние выражает уважение к человеку, перед которым виноват клиент, и этого иногда достаточно для решения проблемы. Баланс в таких случаях достигается переговорами, в которых важно прояснить у пострадавшей стороны, чем можно компенсировать нанесенный ущерб.
3. Работа с ложной виной
В случае вины перед умершими исцеление происходит через восстановление порядка. Нарушение порядка здесь в том, что человек из лояльности к мертвому тоже перестает жить (иногда в буквальном смысле умирает). Лев Толстой в тексте романа дает ключ к исцелению живых, описывая их «правоту». Например, он неоднократно делает это через описание их физиологических потребностей.
«Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего» (Т. 4. Ч. 4. Гл. XVII. С. 540).
Также о «правоте» живых открыто заявляет Пьер Безухов в диалоге с Наташей Ростовой после потери родных и близких.
«– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали; хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради Бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже» (Т. 4. Ч. 4. Гл. XVII. С. 543).
Подобные приемы используются и в психотерапии. Так, в случаях затянувшейся вины перед умершими помогают разрешающие фразы Берта Хеллингера: «Ты мёртв. Я поживу еще немного, потом я тоже умру. Я преклоняюсь перед твоей судьбой, ты всегда будешь моим (указать статус: сыном, мужем и т.п.)».
Также эффективным бывает диалог с умершим (гештальт метод двух стульев), в котором клиент говорит о своих чувствах. В отличие от социальных норм (о живом либо хорошо, либо никак), психотерапия побуждает человека выражать