«объективация» восприятия Божественного. Несомненно, философ сам испытал широкий спектр внутренних переживаний, что ясно следует из его слов о «созерцании» (поиск Божественного в собственной душе, духовная жизнь мистического направления, созерцательная жизнь). Возможно, богатство его внутренних переживаний сопоставимо с их вариативностью у Баха. Но он не мог воплотить свои переживания в словах, как Бах это сделал с помощью музыки. Поэтому его философия разума могла очень многое, но слишком мало посвящена познанию Божественного. Опасность сомнения во всем и материализм не могли управлять ею. Наши наблюдения привели нас к мысли, что познание сущности Божественного, которое должно сохранять образованных представителей народа живыми, не должно противоречить соответствующей степени принятия Божественного нашим умом, что кроме того должно передавать религиозные познания его созидателя. Только тогда может это стать мостом в «потусторонность»/ «на другую сторону», что не имеет ничего общего с «небесами» из мифов.»
М. Лудендорф, «Триумф воли бессмертия», со страницы 117:
«Люди испорчены, видят они это как наказание за грех или (как индусы) … Юлиус Липперт доказывает нам с необыкновенной ясностью громадным количеством доводов («Культ души в древнееврейских религиях»; «Религии европейских народов от их исторического истока»; «Христианство, народная вера и обычаи народа»), что вера в Бога берет свое начало не в этической необходимости; кроме того не у всех народов, как у наших предков, прежде всего космические законы звездного неба стали предметом мифов, скорее у большинства народов истоком стало чувство страха перед душами умерших. Религии были в большинстве культами души, в которых из почитаемых и вызывающих страх душ постепенно появились Боги и демоны, Бог и дьявол. Однако даже на этой ступени вырисовывается весьма примечательное различие, не замеченное Липпертом, который не обратил внимания на своеобразие расс народов в своем исследовании. Одни, как наши предки, использовали лишь некоторые черты культа души и слабый страх перед демонами, в то время как исследование космических законов звездного неба захватывало все их внимание и образовало основу их сказаний. Другие же рассматривали судьбу души в противовес «демонам». Не так, как можно было бы предположить, страдание и несчастье, а переживание и прежде всего неправильное толкование неизбежности смерти создали основы лжеучений большинства народов. Умерший, который однажды стал невидимым, продолжал жить для этих людей в чудесной невидимой форме, готовил страдание, если его соответственно не ублажить, и готовил счастье, если получал положенное. Естественная смерть рассматривалась как следствие «заблуждения». Вина всего человечества давила на всех и стала оплачиваться культовыми действиями, особенно жертвами, насколько это было приемлемо. Действовать этически значило в таких религиях изначально не что