различных агентств в операцию по прикрытию площади, мы можем подтвердить – пока неофициально – что выстрел был…
– Я вас ни о чем не спрашивал, – прервал Дэвис, – и ответ меня не интересует. Сядьте.
Он сопроводил свои слова взмахом руки.
Его взгляд вернулся к директору MI5. Виновный был определен. Теперь уж Дэвис позаботится, чтобы ничего не изменилось в этом раскладе.
– Сегодня не справились агенты DDS – именно они. Мы должны были праздновать нашу победу в войне с терроризмом. Вместо этого благодаря некомпетентности наших сотрудников террористы во всем мире получили сигнал к сплочению.
Ответа не было, и Дэвис знал почему. Он знал убеждения этих людей – это было одной из причин его ненависти к ним. Они верили, что в Ольстере Дэвис сдался и передал власть тем, кто убивал и калечил просто так. Они рассматривали попытки Дэвиса к примирению как трусость. Дэвис знал обратное. Он также понимал, что никогда не переубедит их – и пытаться не будет.
– Хорошо, – сказал он, наконец нарушая тишину, – пора двигаться дальше. Я хочу знать, какие шаги предпринимаются для разоблачения сообщника Макгейла.
Четырнадцать
Дэниел Лоренс сидел в своем «Порше 911» и слушал урчание двигателя, его низкий рев. Просто убивал время. Это единственное, что оставалось делать в нескончаемых лондонских пробках.
Короткая поездка от офиса Дэниела до отделения полиции Паддингтон-Грин занимала уже двадцать минут: дорожные работы, улицы с односторонним движением и просто большое количество машин – все указывало на то, что оставшиеся три мили займут еще столько же. Но это было неважно. Дэниелу было о чем подумать, пока его машина ползла вперед.
Последние несколько часов были самыми удивительными в жизни Дэниела. Британское правительство выбрало его представителем и защитником Эймона Макгейла во время допроса. Дэниел стал живым участником истории, что, конечно, было честью, но не только. Это дело будет решающим в его карьере.
Попрощавшись с Майклом на Флит-стрит, Дэниел за считаные минуты дошел до офиса. Все еще взбудораженный выигранным делом, он не обратил внимания на звуки сирен вдалеке. Центр Лондона всегда был полон подобных звуков. С чего бы ему замечать сегодняшние?
Первым сигналом, что что-то не так, был потрясенный вид секретарши Дэниела. Она не придавала значения черным потекам туши на своей левой щеке. Ее внимание было занято чем-то другим, а глаза прикованы к экрану телевизора на стене. Дэниел проследил за ее взглядом и сразу все понял. Изображения на экране были красноречивее слов. Вместе с половиной мира он не мог отвести от них взгляд.
Дэниел повернул налево на Марилебон-роуд и влился в извивающийся поток машин. Этот участок на одной из двух основных дорог в центр всегда стоял, но сегодня было хуже, чем обычно. Хорошо, если спидометру удавалось подняться до пяти миль в час, столько энергии двигатель тратил вхолостую.
Сейчас Дэниел не мог вспомнить, как долго он оставался на ресепшен в своем офисе, как