одну серию сделаешь. Мне показалось, что я наконец-то поймал нюанс, который раньше в твоей стрельбе не замечал, – попросил «двадцать четвёртый», протянув мне снаряжёную обойму.
– Не вопрос, – я взял обойму, перезарядил Glock и снова поднял руку.
«Тум…тум…тум…». Семнадцать выстрелов и опять ни одного сбоя. Я повернулся к «двадцать четвёртому»:
– Что за нюанс ты заметил, если не секрет?
– Не секрет, – «двадцать четвёртый», заняв место у рубежа, начал снаряжать магазин. – Угол между кистью и предплечьем. Я только сейчас заметил, что мы ставим пистолеты под разным углом.
– Тебе это вряд ли поможет. Постановка кисти – всего лишь привычка. Мне с первого в своей жизни выстрела было удобно ставить кисть именно так и произошло это автоматически. Твоё тело интуитивно выбрало другой угол.
– Конечно же, привычка. Однако, смена привычки, бывает, идёт на пользу, – «двадцать четвёртый» вскинул пистолет.
«Тум-тах… тум-тах…» и после трёхсекундной паузы «тум…тум…тум…». Подмеченный нюанс провалил «двадцать четвёртому» серию выстрелов. «Двадцать четвёртый» достал из пистолета пустую обойму и молча начал её снаряжать. Я протянул ему свою полную, «двадцать четвёртый» взял обойму, зарядил оружие, и через секунду поднял пистолет для стрельбы. «Тум…тум…тум…» Вторая серия выстрелов была безупречна, но мы ещё не проверяли точность стрельбы.
Мы положили оружие на стол, крышка которого была обита листовым железом, затем пошли за мишенями. Взглянув на мишени, «двадцать четвёртый» пожал мне руку, молча поздравляя с победой.
– Продолжаем? – спросил я.
– Нет. Но я останусь. Привычку буду нарабатывать.
В этот момент в тир вбежал «одиннадцатый»:
– Мужики, там «первый» вызвал на бой «девяносто девятого»! Айда зарубу смотреть.
– Мне ещё почти полторы сотни патронов утилизировать надо, – ответил «двадцать четвёртый». Взяв две новые мишени, он пошёл их вешать.
– Ты что ли одновременно по двум стрелять будешь? – спросил «одиннадцатый», но «двадцать четвёртый» даже не обернулся.
Я потянул «одиннадцатого» за рукав:
– Пошли, Гоблин. Шляхтич сам разберётся, – затем, повернувшись, крикнул «двадцать четвёртому» в спину. – Шляхтич, мой пистолет тоже сдай в оружейку.
«Двадцать четвёртый», не оборачиваясь, поднял руку, давая понять, что услышал и согласен.
Я знал для чего «двадцать четвёртому» сразу две мишени, но не видел необходимости объяснять всё «одиннадцатому». «Двадцать четвёртый» не глупый парень. В одну мишень он будет стрелять по своему, а во вторую с подсмотренным «нюансом», а потом сравнивать точность стрельбы. Конечно же, можно было повесить шесть мишеней, чтобы не бегать часто туда-сюда, тем более что ширина тира позволяла сделать это, но тогда появлялась возможность запутаться в мишенях при сверке.
В спортзале вокруг ринга, расположенного на полуметровом возвышении, собралась почти вся рота. Ротный стоял посередине ринга, а в противоположных углах