ёмко,
внезапный стон…
И тени штрих —
как ты прекрасна, амазонка!
Иль нет, любимый – твой должник,
ты – кредитор его суровый,
но как, отбросив груз улик,
от нежности не задохнуться снова?
Не правда ль, жизнь была б скучна,
когда б тебя не заносило
фантазией на небеса,
едва ты губы прикусила?
Jordis
В часы свидания, как ангел,
являлась посреди толпы,
где мирно тусовались панки,
когда над нами город плыл!
В те дни, строптивая беглянка,
был несравним ни с чем твой пыл,
и, поднимая выше планку,
ты задыхалась от мольбы…
Но даже сбросив наспех блузку,
ты оставалась для меня
загадкой, как язык этрусков
и исповедь в начале дня.
Власть
Случайный выпадет марьяж —
легли король и дама в масть…
И ты идёшь на абордаж,
пытаясь надо мной взять власть!
И зря! Хоть ты настороже,
что толку в пылком кураже?
Пусть ночь твоя до первой стражи,
о большем – и не думай даже.
В дюнах
Лишь всплеск волны и тишина…
луна над дюнами на страже —
и ты насмешливо нежна
в игре ночной с влюблённым пажем.
Под утро падаешь ничком —
нет сил одеждою прикрыться,
и знает только бурелом,
что миг сегодня вечность длится…
Запретный плод
Как будто подражая Еве,
по саду бродишь нагишом
в надежде плод найти на древе,
когда летит всё кувырком!
Как часто девушки, взрослея,
решают заново бином,
подобно любопытной деве,
в раю оставившей свой дом.
Пикник
Похоже, прав был твой двойник
в своих суждениях резонных:
с утра идут все на пикник —
от старца до прелестной донны…
И строгость чопорных мужчин
не досаждает юным дамам,
дерзнувшим поддержать почин
по совращению Адама.
Порыв
Пусть облик твой столь многолик,
что стоит вопреки прибою
переписать на чистовик
всё, пережитое тобою…
И есть ли смысл порыв гасить,
сраженьям подводя итоги,
когда желанию любить
подвластны даже недотроги?
Наяда
Почтенный мэтр, забыв о сне,
купальщиц пишет обнажённых,
запечатлев на полотне
твой темперамент неуёмный,
когда ты вышла из воды,
не пряча форм прекрасных тела,
и роскошь знойный наготы
толпа пострелов лицезрела.
Сезон охоты
С утра вновь оживает пляж —
и юные охотницы в бикини
ведут