Международный женский день. Коммуняки придумали праздник для того, чтобы хотя бы на несколько часов отвлечь внимание швейцарских товарищей женского пола от их беспросветной жизни: тяжелый мужской труд с восьми до шести, а с шести до восьми – беготня по пустым магазинам в поисках дефицитной еды и каторжная домашняя работа. Восьмого марта женщинам дарили полузавядшие букетики желтых цветов, и наивные женщины начинали гордиться, что они родились в такой внимательной, чуткой стране.
Однако в этом году швейцарские средства массовой информации уделили совсем немного внимания Международному женскому дню. Выпуски новостей почти целиком были посвящены «унизительному сватовству российской принцессы, которую выставили на аукцион, словно ярмарочную корову». Но старания дикторов-коммунистов, поливающих грязью Екатерину, привели к обратному эффекту: молодые швейцарцы массово пытались бежать за границу, чтобы поучаствовать в небывалом конкурсе, сулящем сказочные перспективы.
Впрочем, если горячих швейцарских парней перехватывала пограничная служба, то всех остальных желающих останавливать было некому. Под грузом видеоанкет почтовый сервер Зимнего дворца рухнул на следующее же утро, 9 марта. Электронные заявки присылали со всей России, из всех стран мира.
Столыпину пришлось в экстренном порядке нанять несколько сотен программистов-фрилансеров для налаживания технической стороны кастинга. После того как сервер объединенными силами атлантов-сисадминов подняли, выявилась новая проблема: по какому принципу отсеивать неподходящих кандидатов?
Решено было созвать творческую группу из двух сотен психологов.
Собрание отсеивателей устроили в Фельдмаршальском зале Зимнего через неделю после объявления конкурса. За бескрайним дубовым столом в форме буквы «П» председательствовал взмыленный Столыпин, со своими бараньими кудряшками и галстуком, украшенным пухленькими купидончиками, смотревшийся как-то несуразно на фоне батального полотна «Взятие русскими войсками предместья Варшавы».
Рядом с обер-камергером, произносящим приветственное слово, скучала великая княжна, лениво перебирая игры в перстне-разумнике. Екатерина нарочно не стала активировать тактильную голограмму из перстня, чтобы окружающие не разглядели, чем она там занимается, и возилась с крошечным вспомогательным экранчиком, похожим на драгоценный камень.
Поскольку встреча была неформальной, то и одежда Екатерины ничем не напоминала наряд принцессы: обычные джинсы, полуспортивные синие кеды с белыми шнурками, простая белая футболка. Совсем немного макияжа, гладкий хвостик. На голове вместо тиары – кепка с гербом Российской империи. Такие продавались в сувенирных киосках близ Дворцовой площади. В углу Фельдмаршальского зала на стуле валялась голубая дутая куртка. Был выходной день, и после собрания великая княжна собиралась съездить в Царское Село – навестить своего гнедого Кирина.
Сидеть верхом Екатерина научилась раньше, чем читать и писать. На содержание коня уходила почти вся зарплата оператора колл-центра, но без Кирина принцесса не представляла