«перинку взбил» и жизнь «подсластил», «подстелив» нам «соломы»! Он хоть, более-менее, будет не зол на всех и сразу. Не в силах выпустить на нас, чтобы, после выпустить это и на ней. На нее…
– Спасибо! – выдохнул Никита и приложил правую руку к сердцу. Откладывая медведя на стеклянный столик. – От всей души. Хоть теперь, он перестанет мне мозг компостировать твоей «безалаберностью» и «профнепригодностью».
– Он-то? – округлил глаза блондин. – И обо мне?! Да, кто еще и кому…
– Стой! Кого-то не хватает… Ксан? – глянул на второй этаж Никита, откуда доносился скрип деревянных ножек мольберта по полу.
– Вы еще здесь?! Или я один его слышал? Вы и без меня прекрасно справляетесь! Справитесь и без прощания! Увидимся еще. Вперед! Более, не задерживаю…
Глава 12
– Ты меня не слушаешь, – «зудела» над ухом у девушки Карина, вновь и вновь оправляя на плече тканевый бежевый рюкзак.
– Слушаю, просто… Мне это неинтересно, – фыркнула София, останавливаясь около бетонной белой колонны университета, чтобы сложить тетради в свой рюкзак.
Само здание университета не было столь примечательным, чтобы выделяться. Хотя бы, на фоне обычных среднестатистических, но жилых, зданий.
Шестиэтажное белое здание с белыми окнами и серой «окантовкой» по низу. Уходя в бетонные ступеньки или подвальное помещение с серыми окнами. Сливалось, не только с жилыми домами, но и с небом в пасмурные дни. Никаких шпилей и никаких витражей или «особенности» крыши. Особенных витиеватых ступенек или круглых колонн театров. Все «скупенько» и «квадратненько», «угловато». Строго, но, однако и со вкусом. Да, не яркое, но это и не детский сад, и не школа. Где еще можно было позволить «брызги» цвета и «взрывы на макаронной фабрике». Что и следовало отметить, так это частое «обновление» покраски и отсутствие ее «облупленности». Между периодами смены белого на белый и серого на серый…
Отставив рюкзак чуть в сторону, на более-менее чистый пол и в чистый угол колонны. София решила, заодно и перешнуровать высокие черные кожаные сапоги до колен на небольшом квадратном каблуке. Затянув их у носков. Поверх черных обтягивающих брюк. Вернувшись в вертикальное положение тела, она застегнула последнюю небольшую черную пуговицу черной рубашки на горле. И оттянула рукава, чуть больше положенного, у кистей рук. Застегивая, уже на две черные пуговицы манжеты.
Изъяв из кармана рюкзака бесцветную гигиеническую помаду со вкусом смородины, она быстро прошлась ею по губам. Сверяя «правильность» нанесения по отражению на экране телефона. Ограничившись таким «макияжем» на сегодня. И убрала оба «гаджета» в рюкзак. Возвращая его на левое плечо, предусмотрительно, перед этим, отряхнув.
– Но он, ведь любит учиться! Он сам мне это говорил. А теперь, прогуливает чаще, чем обычно. Почему, Соф? Может, это из-за меня? Я слишком «настырная»? Слишком «наседаю»?!
– Нет, вообще нет. Но если я окажусь сидящей на бетоне, это меня рюкзак перевесил, а не ты меня своей словесной «бравадой» проняла