на скамейке между Алисой и узлом, придерживая ногами тюк, ящик и большой мешок, Женя смотрела, как Эркин разговаривает с буфетчицей, расплачивается, очень аккуратно переливает дымящийся чай из стаканов во флягу, тщательно завинчивает крышку, вешает флягу на плечо и… Женя привстала, но Эркин уже шёл к ним, ловко неся сразу три стакана, прикрытых картонной тарелочкой с тремя бутербродами. Увидев розовые и белые ломтики рыбы на кусочках белого хлеба, Женя ахнула:
– Ты с ума сошёл.
– Они по двадцать пять копеек, – старательно выговорил Эркин и улыбнулся. – Удачу надо отпраздновать, правда? А это очень вкусно.
Женя только покачала головой, но спорить не стала. Конечно, Эркин так нервничал на досмотре, лицо совсем каменным стало… Они переложили вещи, Эркин прямо на скамье расстелил носовой платок, расставил стаканы и тарелку, он и Женя сели с боков, а Алису посадили на пододвинутый к скамье тюк. Эркин достал нож и разрезал каждый бутерброд на три части. Ели медленно, и Женя, не забывая следить за Алисой, наслаждалась и вкусом рыбы, и красивыми движениями Эркина.
– Очень вкусно. Ты молодец, Эркин.
Эркин счастливо улыбался. Он ел и пил, невольно прислушиваясь к собственным ощущениям, ведь это уже Россия, это русский чай и русская еда, в бумажнике у него русские рубли, в кармане куртки звенит мелочь, белая, а не жёлтая. С ума сойти!..
Женя посмотрела на часики, и он сразу заторопился, допил свой чай и отнёс стаканы, получив залоговую стоимость, три копейки за стакан, а стаканов десять, так что сдачи было… и за семь стаканов сразу залог… и ещё за три… нет, потом сосчитает, некогда уже.
– Поезд на Иваньково с первого пути, – гнусаво, но достаточно понятно сказали под потолком, и сразу ожил, зашевелился и загомонил зал.
И снова мешок на спину, тюк на плечи, ящик в руку, второй мешок и узел у Жени, Алиса… В общей толпе они шли к выходу, кажется, что всему залу на этот поезд.
– Женя, билеты у тебя, – напомнил Эркин, плечом отодвигая слишком напиравшего на них парня.
– Да, сейчас посмотрю. Алиса, за узел держись.
Ловко действуя одной рукой, Женя достала билеты и посмотрела на них.
– Четырнадцатый вагон. Плацкартный.
– Это как? – не понял Эркин.
– Сейчас увидим.
Вагоны, в общем-то, походили на те, в которых они ехали. А вот и четырнадцатый. И проводник у входа. Женя протянула ему билеты. Немолодой седоусый мужчина в тёмно-синей форме кивнул.
– Проходите.
Через тамбур они вошли в вагон, сразу напомнивший Эркину барак в Центральном лагере. Держа наготове билеты, Женя шла впереди, выглядывая их места. Ага, вот они. Женя проверила номера и спрятала билеты.
– Вот эти две полки. На Алису места не дали, – и вздохнула сразу и облегчённо, и озабоченно. – Давай укладываться.
Нижняя полка поднималась, открывая вместительный ящик. Заложили туда все вещи, оставив только маленький мешок с продуктами и нужным в дороге. Его Эркин положил на верхнюю полку. Женя с Алисой, значит, внизу, а он сверху. Ладно. Жаль, ни двери, ни занавески,