в Америку и подучиться там. Отец мой рад будет выхлопотать вам бесплатный проезд, и хотя пошлина на всякого рода духи высокая, вас вряд ли побеспокоят на таможне, ведь все чиновники – демократы. А в Нью-Йорке вам обеспечен колоссальный успех. Я знаю многих людей, которые дали бы сто тысяч долларов, чтобы иметь деда, и несравненно больше, чтобы иметь семейное привидение.
– Вряд ли мне понравится ваша Америка.
– Наверное, потому, что там нет никаких развалин и ничего архаического? – сказала Виргиния иронически.
– Никаких развалин – а ваш флот? Ничего архаического – а ваши обычаи?
– Прощайте! Пойду и попрошу папу, чтобы он выхлопотал близнецам еще одну неделю каникул.
– Не уходите, пожалуйста, мисс Виргиния! – воскликнул призрак. – Я так одинок и так несчастлив и, право, не знаю, что делать. Мне хочется уснуть, а я не могу.
– Ну, это уж совсем нелепо!.. Вам только надо лечь в постель и потушить свечу. Иногда бывает очень трудно не уснуть, особенно в церкви, но никогда не бывает трудно уснуть. Даже грудные младенцы умеют это делать, а они ведь не так уж умны.
– Я не спал триста лет, – сказал он печально, и красивые голубые глаза Виргинии широко раскрылись в удивлении, – триста лет я не спал, и я так утомлен.
Виргиния сделалась совершенно серьезной, и ее губы задрожали, как розовые лепестки. Она подошла к призраку, опустилась на колени и заглянула в старое и сморщенное лицо.
– Бедный, бедный дух, – прошептала она, – разве у тебя нет места, где бы лечь и уснуть?
– Далеко, далеко за сосновым бором, – ответил он тихим мечтательным голосом, – есть маленький сад. Там густа и высока трава, там большие белые звезды болиголова, и всю ночь поет соловей. Всю ночь там поет соловей, а сверху глядит холодная хрустальная луна, и тисовое дерево простирает свои исполинские руки над спящими.
Глаза Виргинии потускнели от слез, и она закрыла лицо руками.
– Вы говорите о Саде Смерти? – прошептала она.
– Да, Смерти. Смерть должна быть прекрасна. Лежать в мягкой темной земле, чтоб над головой качались травы, и слушать молчание! Не знать ни вчера, ни завтра. Забыть время, простить жизнь, познать покой. Вы мне можете помочь. Вы можете открыть мне врата в обитель Смерти, ибо с вами – всегда Любовь, а Любовь сильнее Смерти.
Виргиния вздрогнула, словно ее пронзил холод. Воцарилось молчание. Ей казалось, будто она в каком-то ужасном сне.
Наконец дух заговорил, и голос его был похож на вздохи ветра.
– Вы когда-нибудь читали старинное предсказание, начертанное на окне библиотеки?
– О, часто! – воскликнула девочка, поднимая голову. – Я его хорошо знаю. Оно написало странными черными буквами, и его так трудно прочесть. Там всего шесть строк:
Когда златокудрая дева склонит
Уста грешника к молитве,
Когда сухое миндальное дерево зацветет
И