окна. Мы тогда еще не были знакомы с будущей «мадам Шаранда» и от души недоумевали, кто согласился на такую авантюру. Однако свадьба в студенческом стиле все же состоялась. Сказать, что мы были удивлены Юркиным выбором – ничего не сказать. Шаранда, изображая из себя брутального мачо, часто говорил о том, что его избранница должна быть где-то между Памелой Андерсон и Шерон Стоун. Мы с Полиной под это определение не подходили и откровенно над ним потешались. На вопрос: «Что ты будешь с ней делать?», Юрка, не чуя подвоха, говорил, глядя исподлобья своими невозможно голубыми глазами: «Любить!». В Иринке от Памелы с Шерон было еще меньше, чем в нас с Полиной. Она была стройной, даже худенькой и очень маленькой. Русые волосы и нос в веснушках завершали картину. Но не смотря на мелкокалиберные размеры , Ира обладала почти железобетонным характером. Возможно потому, что жизнь никогда не баловала ее подарками. Ира была детдомовской. Что случилось с ее родителями, мы не знали до сих пор. Да и не пытались узнать. В конце концов, какая разница, была это трагическая история или алкогольная эпопея в духе российской постперестроечной действительности. Лет ей было еще меньше чем нам, всего 18. Но подход к жизни и уверенность в своих силах, а также чисто материнское отношение к нашему разношерстному сообществу, делало ее значительно старше.
Когда в их семье появилась Олечка, Юрка очень изменился. Исчезли «хвосты», пропали залеты по дисциплине. В свободное от учебы время он подрабатывал курьером, а также на разгрузке-погрузке всего, что только можно было найти. Неизменным осталось только его отношение к нам. И к нашей дружбе. Она, как и прежде, была понятием круглосуточным.
Чай был горячим, что позволяло мне тянуть время и ничего не объяснять. Да и что тут скажешь? Полина погладила меня по одеялу:
– А на улице совсем весна! – в ее голосе так и читалось «все будет хорошо, ты только не расстраивайся». – Можно пойти в кафе, а потом в парк. Или в Кремль. Ты как?
На улице действительно вовсю буянил март. Ошалелые от солнца воробьи дико орали в окна нашего общежития и не давали по утрам спать. Прогулка это хорошо. Возможно, это самое нужное мне сейчас.
Полина появилась в моей жизни 1 сентября, почти три года назад. В тот день, как все прилежные студенты и школьники, я направилась навстречу знаниям. Это был мой первый день в качестве студентки Тобольского педагогического института имени Менделеева. Потом его переименуют в академию, но это будет потом. А пока, я – Полина Лопухина, студентка первого курса исторического факультета. Сегодня мне не хочется топать на пыльную остановку и под неестественным наклоном забираться в старом автобусе на гору. Без транспорта все же не обойтись, но на гору я решительно поднимусь пешком. И поэтому, я поцеловала дремлющего в своем кресле деда, хлопнула входной дверью и направилась в сторону подножья Тобольской Горы, к Софийскому взвозу. Я люблю эту лестницу. В ней почти двести ступеней и упирается она в массивную арку Дмитриевских ворот. За ними, как в каком-нибудь