нимало не смутился, самодовольно усмехнувшись и кинув на девушку игривый взгляд.
– А вы и впрямь мните себя монархом. Даже карлика завели, – дерзко усмехнулась фельетонистка.
– Да ну, бросьте, какой там монарх, – отмахнулся Мамонтов. И, откидывая крышку и усаживаясь за инструмент, требовательно проговорил: – Александра Николаевна, пока накрывают на стол, прошу к роялю.
Саша приняла из рук хозяина нотную партитуру, и, глядя, как Мамонтов перебирает стопку нот в поисках еще одного экземпляра, приготовилась петь. Хозяин сел за инструмент и ударил по клавишам. Полились звуки знаменитого романса, и девушка вступила. Голос ее был высок и чист, пела Саша легко и радостно. Закончив, слегка склонила голову, и с последними аккордами рояля раздались аплодисменты. Хлопали Фотинька и Коровин. Коровин даже выкрикивал:
– Браво!
Карлик пожирал ее глазами. Серов думал о чем-то своем, а Врубель так вообще во время исполнения романса поднялся и вышел из комнаты.
– Ну что же, превосходно! – заключил Савва Иванович. – Не думали посвятить себя большой сцене? Я принял бы вас в свой театр.
– Благодарю, не имею желания.
– Ну что ж, вольному – воля. Тогда прошу к столу.
Вернулся Врубель, принес небольшой, размером с книгу, картон. Уселся за стол, разложился и, исполняя обещанное, начал рисовать. Сперва отмерил размер, и, держа карандаш как-то боком, в разных местах картона наносил твердые черты, соединяя, и таким образом вырисовывалась общая картина.
За столом царила непринужденная атмосфера, проголодавшиеся художники налегали на пироги с вязигой от Тестова, запивая выпечку мадерой. Врубель ел мало, продолжая чиркать карандашом и то и дело подливая себе вино. Когда он в очередной раз потянулся к стоящей рядом с хозяином бутылкой, Мамонтов вдруг сурово нахмурил брови:
– Э, нет, любезный, это вино не для вас. Оно слишком дорогое. С вас, Мишенька, довольно будет чего попроще.
Александра вспыхнула, обидевшись за художника, а Врубель даже глазом не повел. Так же невозмутимо налил вина «попроще» и с видимым удовольствием выпил. Девушка осушила свой бокал и сердито спросила:
– Скажите, Савва Иванович, вы ведь не случайно оперу оформили на Кроткова. Признайтесь, что боитесь, как бы акционеры вашей концессии не подумали, будто бы вы их денежки тратите на свою любимую забаву. Ведь так?
– Да ну, Александра Николаевна, не придумывайте. Я просто проявляю осторожность.
– Какая уж тут осторожность! Да ведь опера Кроткова разорилась! И, потерпев фиаско, вы новый свой проект оформили на госпожу Винтер. Которая, как известно, является родной сестрой вашей любовницы певицы Любатович. А теперь подумайте – разумно ли класть все яйца в одну корзину? Если, не приведи господь, случится тяжелая година, вы, господин Мамонтов, сильно рискуете лишиться и любовницы, и театра.
– Вы маленькая злючка. Злословьте сколько хотите. И пожалуйста, не думайте, что я поддамся на ваши провокации.
– А знаете, отчего я не хочу идти