говорил им поздний прохожий. Дом выглядел не слишком приветливо, и уж тем более здесь не могло быть речи о роскоши и убранстве, коими были полны комнаты братьев в башнях Эндерглида. Но Кристиан принял это как должное, для Юана все происходящее было занятным приключением, ну а Балиан ограничился тем, что ворчал на протяжении всего пути до прогнившего крыльца.
– Если крыша рухнет, пока мы будем спать, это на твоей совести, – покосился он на Кристиана у самой двери.
– Для начала будет неплохо, если нас хотя бы пустят, – не торопил события тот.
Остановившись, он позвонил в колокольчик у двери. Юан и Балиан от неожиданности вздрогнули. Они даже не заметили это древнее, почерневшее приспособление, болтающееся на кожаном шнурке сбоку от двери. Впрочем, оно сослужило им свою службу: почти сразу после надтреснутого звона из-за хлипкой двери раздалось не менее надтреснутое: «Заходите!». Порядком уставшим братьям не нужно было повторять дважды, и они, распахнув дверь, переступили порог старого дома.
Внутри, как ни странно, оказалось очень тепло, светло, и вдобавок к этому там стоял такой дразнящий запах жареного мяса, что Балиан, толком даже не оглядевшись, категорически заявил:
– Есть. Немедленно.
– Десять монет за троих. На одну ночь, – с видимым трудом поставил условие все тот же надтреснутый голос.
К двери, держа в одной руке пустой фонарь, а другой держась за спину, кое-как вышла старуха – судя по всему ровесница почерневшего от старости колокольчика. Братья уставились на нее с вежливым недоумением. Во-первых, было удивительно, что хозяйкой подобного заведения оказалась такая древняя на вид женщина с, тем не менее, придирчивым и пытливым взглядом. Во-вторых, никто не ожидал такого скорого решения по поводу их места пребывания здесь. И, наконец, в-третьих, у них не было денег: весьма недурное жалование стражей Рассвета дожидалось их в Эндерглиде, ведь Гволкхмэй и Тристан, «вконец озверев», как выразился Балиан, не дали им даже обсудить этот вопрос – сразу вытолкнули за Врата.
Старуха в ответ сверлила их пристальным взглядом. Безусловно, поздние гости показались ей необычными, и на то были все основания. Кристиан, Балиан и Юан и в Этериоле вызывали странное впечатление: они были очень похожи друг на друга и при этом могли похвастаться незаурядной внешностью. У всех троих были золотистые волосы – у Балиана и Кристиана немногим ниже плеч, у Юана едва прикрывали шею, но уже было ясно, что когда они отрастут подлиннее, будут лежать так же, как у старших братьев, чуть вздымающейся волной; у всех троих были большие серые глаза и светлая кожа. И, в довершение всего, одеты они были совершенно одинаково. Только рост выстроил их по старшинству, да характеры выдавали разительные отличия, что всегда выражалось на их лицах. Детские невинность и упрямство еще не покинули Юана, Кристиан был самым спокойным и оттого выглядел наиболее располагающим к себе, ну а в глазах Балиана постоянно плясали чертики. Одного взгляда на него хватало, чтобы понять – тихонько сидеть на месте для него так же невозможно, как для Кристиана – с воплем бросаться в самую гущу