ты нам больше не нужен, – мэр, коснувшись левой рукой кристалла, находящегося на поясе, легонько прищелкнул пальцами правой. Работник центра сдачи Ки смялся в комок, который вытянулся в тонкую полоску ткани и аккуратно вплелся в самотканый коврик на полу кабинета.
Мин Чинь поморщился:
– Достаточно было стереть ему память.
– Я в медицинских университетах не учился. Предпочитаю силовые заклинания, – хохотнул Хи Донг. – Еще немного, и коврик будет доплетен от стены до стены.
– Но они такие затратные, – магминистр укорительно показал на потухший кристалл.
– Кстати, Мин Чинь, сколько Ки в день можно будет вытягивать из этого мальчишки?
– Хмм, – министр потер подбородок. – За пару минут этот неумеха смог собрать с семерки сто десять единиц Ки. Даже если для удобства мы округлим до ста, часовой объем будет равен трем тысячам единиц, в сутки – семьдесят две тысячи единиц. Но донору нужно будет спать, есть и двигаться, поэтому я бы предположил цифру в сорок-сорок пять тысяч единиц. В масштабах города цифра небольшая…
– Но для меня и тебя вполне приличная прибавка, – рассмеялся мэр.
Я устало оперся затылком о стену и закрыл глаза. Это невозможно. Я обычный бездарь, которому небеса подарили бесценный дар, но я даже не мог им воспользоваться.
Снова и снова я зачерпывал свою Ки, чтобы сотворить хлеб, но она уходила из моих рук, как вода через решето. Словно я пытался зачерпнуть ее ведром из узенького колодца, куда едва влезает кружка.
Если бы у меня был пустой кристалл, тогда я смог бы вкачать Ки в него и разом забрать весь объем, а вот напрямую схватить больше десяти единиц у меня не получалось.
Десять единиц Ки с семипроцентной эффективностью… Какие заклинания у меня вообще могут получиться? Может, мне и вправду лучше сдаться и всю жизнь заряжать кристаллы? По крайней мере, у моей жизни будет хоть какой-то смысл.
Сначала сидел на шее матери – из-за меня она работала в два раза больше, истощая свою Ки, пока не дошла до предела, когда энергия уже не успевала вырабатываться с той скоростью, с какой она ее тратила. Плюс постоянное полуголодное состояние, недосып, переживания из-за меня. А я… я просто жил, ел, играл и читал записанные ее рукой сказки.
Когда она меня родила, думала, наверное, что у нее вырастет послушный сын, который будет учиться в школе, помогать ей, когда она состарится. Возможно, она мечтала, что мой талант будет выше двадцати, и я смогу найти хорошую работу – не мусорщиком или подземщиком, а подмастерьем или приказчиком.
Моя семерка стала проклятьем и для нее тоже. Родиться с таким талантом – все равно что родиться идиотом, пускающим слюни, или даже хуже. Я таких видел. Им подают милостыню и без таланта, ведь у них его вообще не проверяют. Мама, наверное, сразу поняла, что вынуждена будет кормить меня до конца своей жизни, но не выбросила, не отказалась, не сдалась. А вот я уже сдался. Полгода нищенского существования быстро показали мое