с крокодилом как-то раз уже встречались, поэтому мне не очень хотелось продолжать это знакомство.
– Сначала мы заглянем в этот ящик. Ход в стене – это уже интересно.
– Скукота-а-а-а! – прокудахтал Химериус. – Может, старик просто прятал там табачок от своей жёнушки… или… – в голову ему пришло что-то весёлое, потому что Химериус вдруг совсем оживился и заулыбался, – … или труп невоспитанной служанки!
– Ящик стоит внутри тайного хода, который начинается от портрета прапрапрапрадедушки Хью, – объяснила я Нику. – Но…
– Я только сгоняю за фонариком! – братишка уже развернулся и скрылся в комнате.
Я вздохнула.
– Ну и что ты опять вздыхаешь? – Химериус скорчил рожу. – Что плохого, если он пойдёт с нами?
Он расправил крылья.
– Я быстро облечу дом, погляжу, спят ли остальные глубоким и спокойным сном. Мы же не хотим спалиться на глазах твоей любопытной тётки как раз в тот момент, когда будем доставать дедушкины алмазы.
– Какие ещё алмазы?
– Думай о хорошем! – крикнул Химериус, улетая. – Что бы тебе хотелось найти? Алмазы или кости невоспитанной гувернантки? Главное – настроиться на правильный лад. Встречаемся перед толстым дядюшкой на кляче.
– Ты что, разговариваешь с привидением? – Ник снова появился за моей спиной, он потушил свет в коридоре, а вместо него включил свой фонарик.
Я кивнула. Ник ни разу не усомнился в том, что я могу видеть духов и привидений, даже наоборот. Ещё когда ему было четыре года (мне тогда было восемь), он изо всех сил защищал меня, если кто-то не верил моим рассказам, как, например, тётя Гленда. Каждый раз мы ссорились, когда приходили в универмаг «Harrods», и, переступая порог, я здоровалась с милым мистером Гриззлом в красивой униформе. Мистер Гриззл на то время уже пятьдесят лет как был мёртв, поэтому никто не понимал, почему я останавливалась перед входом и начинала вещать о монаршей семье (мистер Гриззл был ярым почитателем Королевы) или о засушливом июне (погода была второй любимой темой мистера Гриззла).
Одни смеялись, другим детское воображение казалось «божественным» (в большинстве случаев они подтверждали это высказывание, поглаживая меня по голове), третьи молча качали головой, но никто так сильно не злился, как моя тётя Гленда. Она краснела, тихо ругалась и продолжала тащить меня вовнутрь, если я упиралась, она указывала на Шарлотту и требовала брать пример с неё (Шарлотта, кстати, уже тогда была такой идеальной, что даже шпилька никогда не выпадала из её волос). Но самой большой подлостью с её стороны было то, что она грозилась лишить меня десерта. Иногда она действительно приводила свои угрозы в действие (а я любила все десерты без исключения, даже сливовый компот), но я просто не могла себе позволить молча пройти мимо мистера Гриззла. Каждый раз Ник старался мне хоть чем-нибудь помочь, он умолял тётю Гленду оставить меня в покое, ведь у бедного мистера Гриззла нет больше ни одной живой души, с которой он мог бы поболтать, но каждый раз тётя Гленда умело парировала его замечания.
Приторным голосом она говорила