бретением. На дверном молотке стояло клеймо мастера и год изготовления – 1885. Антиквариат. Жалко портить. Вздохнув, яростно бухнула кулаком в дверь.
– Господи! Да глухой бы поднялся, – заорала Марина. – Чем вы там занимаетесь?!
Дверь распахнулась так резко, что Марина отскочила назад. На пороге возникла грозная Лиззи в черном строгом платье, перетянутая, как буква «Х», белым накрахмаленным передником.
Когда Лиззи впервые предстала перед ней в таком виде, Марина с юмором отнеслась к ее желанию выглядеть как прислуга в Средневековье. Но сейчас она оценила карнавальный наряд. Лиззи, с холодным непроницаемым лицом, готовая дать отпор дебоширу, ломающему дверь, выглядела эффектно.
Увидев хозяйку, горничная состроила удивленную гримасу, а потом растянула губы в лошадиной улыбке.
Марина шагнула ей навстречу.
– Да пропустишь ли ты меня? Или я буду ночевать на крыльце собственного дома?
Оттеснив прислугу в сторону, Марина зашла в холл.
– Но ужин… еще не готов…
– Так может, мне подождать на улице?
У Лиззи обиженно задрожал подбородок и увлажнились глаза. Марина смягчилась.
– Запомни: я буду приходить в свой дом тогда, когда это нужно мне, независимо от времени. Ужин подай через час в столовую. Я в библиотеке.
Марина сбросила на руки Лиззи летнее пальто. Стараясь сохранить спокойный вид, миновала анфиладу комнат, поднялась на второй этаж и плотно закрыла за собой дверь.
Этого было достаточно. Лиззи не отличалась сообразительностью, но два года муштры дали результаты. Она понимала желания хозяйки по признакам, незаметным стороннему наблюдателю. Плотно закрытая дверь в библиотеку – знак полной изоляции на любой, даже самый невероятный, случай. Окажись сама королева Англии на пороге, ей бы вежливо отказали, сообщив, что хозяйки нет дома.
Жить по правилам выходило у Лиззи хорошо. Но всё, что нарушало рамки привычного, вызывало в голове бедняжки сбой.
Зная эту особенность, Джеймс – муж Марины, бывая в Лондоне, частенько разыгрывал Лиззи. Заскучав, он, ради развлечения, в восемь вечера требовал утренние газеты и кофе. А потом беззвучно хохотал, зажимая рот, исподтишка наблюдая, как Лиззи мечется по холлу в поисках почты и стоит перед часами, загибая пальцы…
– Замени ее, – не раз настаивал Джеймс. – У нее в голове нет мозгов. Что, в Лондоне перевелись агентства по найму вышколенной прислуги?
Марина не спорила. Она взяла за правило: внимательно слушать Джеймса, но делать так, как считает нужным. Заинтересованность мужа Марина понимала хорошо. С глупенькой, но преданной Лиззи Джеймс договориться не мог. Избавившись от Лиззи, он тут же приставил бы к жене своих соглядатаев.
– Понимаешь, у Лиззи есть очень ценное качество, – серьезно втолковывала Марина мужу. – Она умеет чистить серебряную посуду. Она уникум в этом деле!
Несмотря на всю абсурдность объяснения, для Джеймса Райта это был неоспоримый аргумент. Он считал себя американцем, но английские корни его матери не могло обрубить даже многолетнее проживание в Новом Свете. В Джеймсе текла кровь английских пэров. А в Англии испокон веков самым ценным достоинством прислуги считалось умение ухаживать за столовым серебром. Способы чистки передавались по наследству, были тайной и ценились дороже драгоценной посуды, которой похвалялась зажиточная знать.
И Лиззи знала себе цену. Она понимала свое неоспоримое достоинство – преданность. А еще Лиззи жалела хозяйку и тайно ненавидела ее шутника-мужа.
Одно ее радовало, что и без того не частые визиты Джеймса с каждым месяцем становились все реже.
Библиотека была самым тихим местом в фамильном особняке Райтов. Длинные стрельчатые окна выходили в сад. Дубовые полки под потолок были оборудованы ажурной антресолью, с которой легко было достать любую книгу. Зеленые бархатные диваны и продуманная система освещения, позволяли наслаждаться чтением в уютном зале.
Положив папку с документами на письменный стол, Марина подошла к одному из стеллажей. Она вытянула том Диккенса и нажала на панели еле заметную кнопку. Створки, замаскированные под корешки книг, распахнулись, и зазвучало механическое пианино: «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин. Ах, мой милый Августин, всё прошло, всё…»
Предки мужа, видимо, хранили здесь ценные документы или фамильные драгоценности. Обнаружив тайник во время ремонта дома, Марина нашла этому чуду новое применение, переоборудовав хранилище в мини-бар, снабдив холодильником для льда. О тайнике знала только Лиззи, отвечавшая за ассортимент и пополнение спиртного.
Состояние нервной системы Марины требовало экстремальных мер. Минутное колебание между виски и коньяком было решено в пользу второго. Янтарная пахучая жидкость наполнила бокал на треть. Четыре кубика льда. А теперь главная составляющая – шампанское.
Марина ловко открыла миниатюрную бутылку, наполнила бокал, мягко покачала. Золотые легкие пузырьки полетели вверх, таща за собой хвосты коньячных волн. Поставила готовый