29: Мне нравится твоя грудь.
с. 30: обожаю твои тяжелые, медовые груди.
с. 33: (груди Хиллари, две гестаповские пули, вероятно
с. 36: колючий взгляд, готовый выпустить воздух из ее груди
с. 44: упоительная грудь, прикрытая пуританским махровым халатом и
с. 45: стыдливо прижимая к груди полотенце.)
с. 76: ее невинные грудки скрывались теперь под армейским
с. 83: я тоскую по твоему телу, я тоскую по твоей совершенной груди, я
с. 117: фары утонувшей машины светятся, точно млечно-белые груди
И наверно таких строк было еще больше! Разве он все упомнит?! И это при том, что первыми, главными читателями станут две женщины! Чипу уже казалось, что Джулия и бросает-то его оттого, что в «Академическом пурпуре» непомерно часто упоминаются груди, а начало завалено. Сумей он внести кой-какие исправления в экземпляр, переданный Джулии, а главное, в тот экземпляр, который старательно распечатал для Иден Прокуро на лазерном принтере, на дорогой матовой бумаге, у него была бы надежда не только поправить свои финансы, но и когда-нибудь снова выпустить на волю и ласкать невинные млечно-белые груди самой Джулии, ведь в последние месяцы именно это занятие, которому он предавался почти ежедневно на исходе утра, оставалось одним из немногих, даривших неудачнику хоть какое-то утешение.
Выскочив с лестницы в холл, Чип обнаружил, что лифт уже дожидается очередной жертвы. В распахнутую входную дверь он увидел, как отъезжает такси. Зороастр подтирал на шахматном полу холла дождевые лужицы.
– До свиданья, мистер Чип, – насмешливо протянул он (очевидно, не в первый раз) вдогонку выбежавшему на улицу Чипу.
Крупные капли дождя стучали по асфальту, наполняя воздух холодной, свежей и чистой влагой. Сквозь завесу воды, падавшей с козырька подъезда, Чип видел, как такси с Джулией притормозило на светофоре. У противоположного тротуара остановилось, выпуская пассажира, другое такси, и Чип прикинул, что мог бы сесть в машину и попросить водителя ехать за Джулией. Идея соблазнительная, но есть сложности.
Во-первых, пустившись догонять Джулию, он повторит худшее из того набора правонарушений, за которые ректорат университета Д-ского университета в истерически ханжеском послании некогда грозил ему гражданским и уголовным судом. В число инкриминированных Чипу преступлений входили мошенничество, несоблюдение условий контракта, похищение, сексуальное домогательство, предусмотренное разделом IX Устава, снабжение несовершеннолетнего учащегося алкогольными напитками, приобретение и распространение подконтрольного препарата, но по-настоящему напугало Чипа обвинение в преследовании – в «непристойных», «угрожающих» и «злонамеренных» звонках, а также в насильственном вторжении в частную жизнь молоденькой девушки. Он до сих пор не оправился от страха.
Вторая сложность, сугубо практическая, заключалась в том, что в кошельке у Чипа было всего четыре доллара и менее десяти – на банковском счету, кредит по карточкам, в сущности, исчерпан, а до вечера понедельника новых договоров на вычитку не дадут.