улиц и номерами домов в карманах носить не люблю. Случись что, потом долго придется объяснять милиционеру, для какой цели у меня с собой адрес убитого водителя.
– Как здоровье? – спросил я Никулина, когда тот поднял трубку на другом конце провода и громко высморкался вместо приветствия.
– Превосходно, – мрачным голосом прогундосил он. – Стиральная машина сломалась от избытка носовых платков. Вызвал сантехника, так этот подонок забыл закрыть клапан и затопил моих соседей. Вот сейчас сижу и пью с ними водку.
– Ты у нас специалист по оружию, так ведь?
– Жаль, что сантехник об этом не знал, когда ко мне шел.
– Мне тут один знакомый коллекционер принес гильзу, – с ходу придумал я. – Малюсенькая, я таких раньше не видел. Можешь определить, к какому оружию она подходит?
– Что, совсем малюсенькая? Как вошь? Размеры скажи.
Пока я бродил по комнате в поисках линейки, прижав трубку к уху, то слышал, как Никулин скомандовал кому-то: «Хватит рыдать! Ни хрена с твоими говенными обоями не сделается! Наливай!» Я тщательно измерил гильзу. Высотой она была двенадцать миллиметров, а калибр такой же, как у старого «калашникова», семь – шестьдесят пять.
– Возможно, эта гильза от патрона для карманного «рот-зауэра», – пояснил Никулин, сочно и громко жуя. – Это довольно старенькая немецкая модель, но иногда встречается у наших бизнесменов, которые любят антиквариат… Только ты не свисти мне про коллекционера. Ведь нашел где-то и уже сломя голову мчишься по следу преступника? Так ведь?
Я ушел от ответа и послал вдогон еще один вопрос:
– А глушитель на него можно пристроить?
– При желании глушитель можно пристроить даже на анус, – дал исчерпывающий ответ Никулин. – Как дела в конторе? Смачный поцелуй от меня Ирине!
Я лишь мгновение колебался и решил сказать все начистоту:
– Ирина уволилась. Она нашла себе другую работу.
– Что?! – взревел Никулин и закашлялся. – Ты, чудовище, все-таки извел ее? Вот именно это настоящее преступление, а не та хренотень, которой ты занимаешься!
Он кинул трубку. Я понял, что, если дело пойдет так дальше, я потеряю и Никулина. Тяжелые напольные часы пробили девять раз. Одеться надо непривлекательно. Сойдут свободного покроя джинсы и кроссовки, в которых я был вчера. А вот футболку… Я перебирал свой гардероб. Красная не пойдет, в ней меня за три версты будет видно. А вот темно-синяя в самый раз! Правда, палящее солнце нагреет ее, как просмоленную бочку для дачного душа… Да, яйцо забыл съесть! Оно уже остыло, скорлупа отрывалась вместе с белком. Ненавижу яйца, которые плохо очищаются! С полным ртом снова взялся за трубку телефона. Для очистки совести надо послушать милый голосок Ирины. Утро вечера мудренее, может, моя красавица сменила гнев на милость?
– Вот что, Вацура! – тщательно выговаривая каждый звук, как логопед на занятии, произнесла Ирина. Дальним фоном отзывался звук падающей воды. Наверное,