Лев Толстой

Полное собрание сочинений. Тома 18-19


Скачать книгу

и была совершенно равнодушна к похвалам; она как будто спрашивала только: нужно ли еще петь или довольно?

      «Если б это была я – думала про себя Кити, – как бы я гордилась этим! Как бы я радовалась, глядя на эту толпу под окнами! А ей совершенно всё равно. Ее побуждает только желание не отказать и сделать приятное maman. Что же в ней есть? Что дает ей эту силу пренебрегать всем, быть независимо спокойною? Как бы я желала это знать и научиться от нее этому», вглядываясь в это спокойное лицо, думала Кити. Княгиня попросила Вареньку спеть еще, и Варенька спела другую пиесу так же ровно, отчетливо и хорошо, прямо стоя у фортепьяно и отбивая по ним такт своею худою смуглою рукой.

      Следующая затем в тетради пиеса была италиянская песня. Кити сыграла прелюдию и оглянулась на Вареньку.

      – Пропустим эту, – сказала Варенька покраснев.

      Кити испуганно и вопросительно остановила свои глаза на лице Вареньки.

      – Ну, другое, – поспешно сказала она, перевертывая листы и тотчас же поняв, что с этою пиесой было соединено что-то.

      – Нет, – отвечала Варенька, положив свою руку на ноты и улыбаясь, – нет, споемте это. И она спела это так же спокойно, холодно и хорошо, как и прежде.

      Когда она кончила, все опять благодарили ее и пошли пить чай. Кити с Варенькой вышли в садик, бывший подле дома.

      – Правда, что у вас соединено какое-то воспоминание с этою песней? – сказала Кити. – Вы не говорите, – поспешно прибавила она, – только скажите – правда?

      – Нет, отчего? Я скажу, – просто сказала Варенька и, не дожидаясь ответа, продолжала: – да, это воспоминание, и было тяжелое когда-то. Я любила одного человека, и эту вещь я пела ему.

      Кити с открытыми большими глазами молча, умиленно смотрела на Вареньку.

      – Я любила его, и он любил меня; но его мать не хотела, и он женился на другой. Он теперь живет недалеко от нас, и я иногда вижу его. Вы не думали, что у меня тоже был роман? – сказала она, и в красивом лице ее чуть брезжил тот огонек, который, Кити чувствовала, когда-то освещал ее всю.

      – Как не думала? Если б я была мужчина, я бы не могла любить никого, после того как узнала вас. Я только не понимаю, как он мог в угоду матери забыть вас и сделать вас несчастною; у него не было сердца.

      – О нет, он очень хороший человек, и я не несчастна; напротив, я очень счастлива. Ну, так не будем больше петь нынче? – прибавила она, направляясь к дому.

      – Как вы хороши, как вы хороши! – вскрикнула Кити и, остановив ее, поцеловала. – Если б я хоть немножко могла быть похожа на вас!

      – Зачем вам быть на кого-нибудь похожей? Вы хороши, как вы есть, – улыбаясь своею кроткою и усталою улыбкой, сказала Варенька.

      – Нет, я совсем не хороша. Ну, скажите мне… Постойте, посидимте, – сказала Кити, усаживая ее опять на скамейку подле себя. – Скажите, неужели не оскорбительно думать, что человек пренебрег вашею любовью, что он не хотел?..

      – Да он не пренебрег; я верю, что он любил меня, но он был покорный сын…

      – Да, но если б он не по воле матери, а просто, сам?… – говорила