Григ, скажи мне, кто за все это блядство ответит? Луганский?
Пашин взглянул на подчиненного:
– Разве что-то изменится, если кого-то снимут с должности и отдадут под трибунал?
– А что, пусть все так и останется безнаказанно?
Майор резко повысил голос:
– Капитан! Группы отдела «Z» выполняли боевые задачи. И выполнили их! Это главное! И каждый из нас прекрасно осознает, чем рискует, выходя в боевые рейды! Это знали и ребята Солодовникова с Ивановым! Это наша работа, Макс! Никто нас сюда силком не гнал! И ты это прекрасно знаешь!
Пашин достал пачку сигарет, прикурил.
Уже спокойным голосом приказал:
– Обойти аул! Убедиться, что бандиты мертвы! Раненых среди них быть не должно! Затем всем сбор здесь. Через полчаса должен прибыть вертолет. Далее по плану отхода. Все! Выполнять приказ!
Капитан Глебов и прапорщики Затинный и Щурин направились в сторону развалин.
Операция отряда «Z» службы «АНТ», закончившаяся столь печально, не могла не отразиться на службе секретного подразделения. Исходя из того, что в ходе последней акции оно потеряло почти всю свою боевую группировку, высшим руководством было принято решение о расформировании отдела. Полковника Луганского отправили на пенсию, майора Пашина, капитана Глебова и прапорщика Затинного вывели за штат, определив в оперативный резерв. Это означало, что отныне офицеры спецназа должны были жить жизнью гражданской, у себя на родине, ожидая, когда их знания и опыт вновь потребуются родине. Чего в принципе могло и не произойти.
Глава 4
Три года спустя. Август 2003 года. Переславль. Григорий Семенович Пашин проснулся в одиннадцать часов. И хоть проспал сравнительно долго, лег в три часа, но чувствовал, что не выспался. Впрочем, как обычно. Подобный распорядок дня Пашин выдерживал уже два года. С того момента, когда, бросив очередную работу в одной из многочисленных торговых фирм, впервые сел за стол, положив перед собой стопку бумаги и ручку. С возникшим вдруг желанием написать книгу. Тогда ему было просто интересно, сможет ли он, зарезервированный и до сих пор не востребованный офицер спецназа, создать что-либо читаемое. В библиотеке Пашина стояло много всевозможной литературы. Литературы разных авторов, от классиков Толстого и Достоевского до малоизвестных и неизвестных вообще прозаиков современного детективного жанра. Вот и подумал Григорий, а не попробовать ли ему создать какую-нибудь повесть, тем более сказать читателю ему было что. Пашин написал первую строку, за ней второю и увлекся. Оторвался от работы, когда за окном забрезжил рассвет, а рядом в аккуратную стопку легли двадцать четыре страницы мелкоисписанного текста. Оставив рабочий стол, лег спать. А когда утром перечитал текст, то написанное понравилось ему. По крайней мере получилось не хуже, чем у многих из тех малоизвестных авторов, чьи детективы и боевики он от скуки читал. И Пашин продолжил, и творчество засосало его, как в болото. Он писал и писал, отвлекаясь лишь для приема пищи и короткого сна. За годы работы в спецслужбе, заполненной постоянным риском и угрозой для жизни, да и после, когда был выведен за штат