стал наглеть и, придерживаясь двумя руками за ограждение (только бы снова не оказаться в воде!), пошел мимо рубки на нос. Там, на широком белом треугольнике, где так любят загорать топлес молодые женщины, тоже никого не оказалось. Меня это не слишком расстроило. Я был в полной мере благодарен судьбе, что эта яхта оказалась рядом, я не барахтаюсь в воде и мне уже не грозит перспектива утонуть. Я жил, я уже мог строить планы на будущее и не сомневался, что рано или поздно это чудесное судно отвезет меня на берег.
Я сел на палубу, прислонившись спиной к якорной лебедке. Буду терпеливо ждать, когда обитатели судна поднимутся наверх и увидят меня. Мне спешить некуда. Я получил все, о чем может только мечтать оказавшийся посреди моря человек. Теперь надо расслабиться, успокоить нервы и отдохнуть. Это потом я буду думать, как рассчитаться с аэроклубом за разбитый самолет. Потом, когда окажусь на берегу. Плохо, что нельзя поднять со дна моря обломки «Яка». Глубина здесь – о-го-го! Значит, бортовой самописец как единственный свидетель никогда не расскажет о том, что знает. И мне придется на пальцах доказывать, что не по моей вине у самолета отказал двигатель…
Тихий всплеск волн убаюкал меня, и я задремал. Не могу сказать точно, сколько времени я пребывал в отключке, но мне показалось, что я закрыл глаза всего на мгновение. Из оцепенения меня вывел посторонний звук, похожий на щелчок, который издает замок портфеля. Я вскочил на ноги. Палуба по-прежнему была пуста, но я готов был поклясться, что кто-то только что спрятался в люке.
Я немедленно подошел к люку и заглянул в его темную утробу. Крутая полированная лестница вела в узкий коридор. Мне стало как-то не по себе. Неужели никто из пассажиров до сих пор не заметил меня?
Мокрые кроссовки издавали неприятные чавкающие звуки, и, прежде чем спуститься в трюм, я разулся. Пусть сохнут на палубе. Лестница негромко скрипнула под моими ногами. Я спустился до ее середины, огляделся по сторонам, ожидая, когда глаза привыкнут к сумраку. Коридор был короткий и заканчивался узкой дверью с вентиляционной решеткой. Здесь же находилось еще две двери.
Я ступил на потертую ковровую дорожку совершенно бесшумно. Меня не покидало неприятное чувство, что за мной следят. Я замер посреди коридора, затаил дыхание, прислушиваясь. Было слышно, как плещутся волны, бьются о борт, словно отвешивая легкие пощечины яхте. Я повернулся к двери, которая была ко мне ближе всего, и осторожно надавил на ручку. В этот момент в торце коридора клацнул замок. Я чуть не крикнул от испуга, кинулся к двери с вентиляционной решеткой и схватился за ручку. Но дверь была уже заперта. Я громко постучал.
– Эй! – крикнул я. – Зачем вы прячетесь?
Некоторое время из-за двери не доносилось ни звука, потом я услышал шум воды, сливающейся из туалетного бачка.
– Я не прячусь, – ответил кто-то глухим голосом. – Занято!
У меня немного отлегло от сердца. Должно быть, я здорово напугал своим видом кого-то из команды и вынудил человека запереться в уборной.
– Извините,