ты?
Дина перевела дыхание.
– Помнишь, в марте к тебе приезжал некий Антон Максимович Литвак?
– Помню.
– Я его племянница.
– Слава богу, не любовница, – пробормотал Герман. И вдруг расхохотался. – И почему это сразу не пришло мне в голову?
– Эй! – нахмурилась Дина. – Я похожа на девушку, которая может стать любовницей такого гоблина?
– Чего только на белом свете не бывает.
– Фу!
– Ладно, ты его племянница. Допустим. Продолжай.
– Он рассказал мне о существовании подземного святилища, окруженного лабиринтом, ориентироваться в котором умеешь только ты, и спросил, не хочу ли я с тобой познакомиться. Заодно поснимать местные красоты. Поскольку я уже тогда размышляла о выставке, его предложение меня заинтересовало. Я приехала сюда и… и… – Дина прикусила губу. – Короче, я влюбилась в тебя, и все дядюшкины планы пошли к черту. Теперь, если я буду и дальше играть в эту игру, то на твоей стороне, Герман.
– Он уже в курсе? Твой дядюшка.
– Я написала ему, что познакомилась с тобой, что ты разрешил мне включить в экспозицию твои фотопортреты и согласился показать кое-какие достопримечательности острова.
– А про свою влюбленность?
– Нет. Это ему знать не обязательно. – Она с тревогой всматривалась в его лицо, выражение которого при недостатке освещения уловить было очень сложно. – Ты мне веришь?
– Допускаю, что ты говоришь правду.
– Я говорю правду.
Герман немного помолчал.
– Значит, ты узнала от дядюшки. А он от кого?
– От парня по фамилии Варданян.
– Ага… Так что конкретно тебе поручили? Познакомиться со мной, втереться ко мне в доверие – и что дальше? Ради чего вся возня?
– Ради того, чтобы попасть в святилище, разумеется. Уговорить тебя спуститься туда со мной, чтобы я увидела все собственными глазами. Что там есть и чего нет.
– Твой дядя предложил тебе забраться ко мне в постель?
– Он не сказал открытым текстом, но…
– Но ты догадалась и была готова.
– Он показал мне несколько твоих фотографий, чтобы я представляла, как ты выглядишь. Я посмотрела и подумала: красивый мужчина, что ж… Но когда увидела тебя живьем, все изменилось. Не знаю, как объяснить. – Дина беспомощно вскинула руки жестом «сдаюсь». – После того, как я поняла, что люблю тебя, переспать с тобой из корыстных соображений показалось мне кощунством. Я просто не могу! Понимаешь? Я люблю тебя и хочу секса с тобой, но только при условии взаимности.
Герман стоял неподвижно, не делая никаких попыток обозначить свое отношение к ее словам или к ней самой. Дине уже казалось, что он никогда не выйдет из этого ступора, когда рука его потянулась к карману – за пачкой сигарет – и, кашлянув, Герман задал следующий вопрос:
– Как, по мнению твоего дяди, мы должны попасть туда? Все входы в лабиринт замурованы, я сам сказал ему об этом в марте. Или ему известно то, что не известно мне?
– Я не знаю, Герман. Не думаю, что он был честен со