каждую крону на погашение ипотеки, до самой своей смерти, так что Карл должен был довольствоваться тем, что стояло в доме, пока ему не удастся накопить на что-то другое. Он сам жил на студенческом займе и с весны окажется в глубокой заднице, если провалит сессию. Вероятность этого представлялась ему уже настолько реальной, что он все чаще стал подумывать о продаже дома и покупке квартиры поменьше, которую смог бы обставить по своему вкусу, а на остаток слегка оживил бы свое однообразное житье-бытье.
Но Карл никак не мог заставить себя взяться за это. Каждый раз, когда он думал о переезде, в голове всплывало, через какие огни и воды ему пришлось пройти, чтобы получить разрешение на торчащую снаружи дома гигантскую антенну. А получить разрешение на установку такой бандуры на крыше многоквартирки будет намного труднее. Кроме того, половина дома принадлежала брату Артнару, так что было неясно, хватит ли Карлу его доли на небольшую квартирку. А здесь он жил бесплатно – по крайней мере, пока. Трудно сказать, до какого времени брата будет удовлетворять такой порядок. Карл не сомневался, что только из-за своей занятости, а не любви к брату, Артнар еще не занялся вплотную наследством. Они вообще никогда не были близки, а после того, как тот переехал жить в Штаты, их связь почти совсем сошла на нет.
Хотя и до его отъезда особой связи между ними не было; вся она заключалась лишь в чуть заметных кивках друг другу за завтраком да редких вопросах «ты не видел?..», когда что-то вдруг терялось. В рождественские праздники и дни рождения они благодарили друг друга за подарки, которые от их имени покупала им мать, – вот и вся связь. Карл, в юном еще возрасте, пытался пробиться через окружавшую старшего брата раковину, но сдался – это оказалось ему не под силу.
А может, Артнар просто возьмет и забудет о Карле, квартире и остальном скромном наследстве их матери? Хотя после того, как Артнар повзрослел, между ними и сохранялось какое-то подобие отношений… Возможно, сейчас, после смерти матери, он совсем пропадет и больше никогда не даст о себе знать? У него, похоже, было достаточно забот о себе, своей молодой жене и работе. Кажется, ему не терпелось пустить корни там, на другой стороне планеты. Их телефонные разговоры случались все реже, и хотя они участились в период, когда мать была при смерти, сейчас опять почти прекратились. Артнар извинялся, грешил на разницу во времени, что напоминало Карлу о разнице в их возрасте, которой мать всегда оправдывала отсутствие близости между братьями. Разница во времени, разница в возрасте… Между ними всегда будет какая-то разница…
Карл сидел, вперившись взглядом в свой коротковолновый «Коллинз», будто пытаясь силой мысли выдавить из него звук, но из приемника перестали доноситься даже эфирные потрескивания. Ему хотелось заорать; он чувствовал, как внутри него от злости разливается нестерпимый жар. Попытался дышать медленно и как можно спокойнее, и это помогло ему успокоиться. В данный момент Карл был не в силах как-то изменить ситуацию, поэтому