Я представлял себя человеком, которого моя дочь будет счастлива называть отцом.
И отныне я постоянно, каждый день работал над тем, чтобы как можно ближе подойти к этому воображаемому человеку.
Грэм: В тот день, когда Билли выписывали из наркоцентра, я на машине забрал Камиллу с малышкой, и все вместе мы приехали за ним.
Джулия к тому моменту превратилась в такого пухлюнделя, каких еще поискать! [Смеется. ] Правда-правда! Я даже говорил Камилле: «Ты что, ее молочными смесями закармливаешь?» Щеки толстущие, пивной животик круглый! Прелестнее не найдешь!
Недалеко от ворот лечебницы стоял маленький такой столик для пикника, с зонтиком, и вот Камилла присела туда с Джулией на коленях. А я прошел в заведение забрать Билли. Он был все в той же одежде, как в тот раз, когда мы с ним виделись в Хартфорде. Но было заметно, что он изрядно поправился, прибавил в весе, и лицо его выглядело куда свежее.
– Ты готов? – спросил я.
– Ну да, – ответил он, хотя и показался мне немного неуверенным.
Тогда я приобнял его и сказал то, что, по-моему, в тот момент ему необходимо было услышать:
– Из тебя выйдет отличный отец.
Наверно, мне следовало бы сказать ему это раньше. Даже не знаю, почему я этого не сделал.
Билли: Когда я первый раз увидел Джулию, ей было от роду шестьдесят три дня. И знаешь, очень трудно… до сих пор даже… не презирать себя за это. Но в тот момент, когда я ее увидел… Боже ж ты мой! [Улыбается. ] Когда я встал с ними рядом возле этого столика для пикника, я себя чувствовал так, словно по мне кто-то крепко приложился киркой, сколов весь покрывавший меня панцирь. Я вмиг сделался чувствительным как никогда. Когда все, что ты чувствуешь, пронзает тебя в самую глубину нервов.
У меня теперь… Я осознал, что создал семью. Хоть и случайно, без особых раздумий, и не обладая теми качествами, с которыми, как мне кажется, человек заслуживает семью, – но я все же ее создал. И передо мною – крохотный новоявленный человечек, у которого были мои глаза и который не ведал, кем я был прежде. Для которого значило лишь то, кем я стал сейчас.
Я опустился на колени. Я был настолько преисполнен благодарности к Камилле!
Мне… Я даже представить себе не могу, через что я заставил ее пройти. И не мог поверить, что Камилла по-прежнему со мною рядом и дает мне еще один шанс. Я этого не заслужил. И я это прекрасно понимал.
Тогда я сказал ей, что весь остаток нашей с ней совместной жизни я буду стараться быть вдвое лучше, чем даже она заслуживает. Едва ли когда-либо еще я кому-то с такой почтительностью и с такой глубокой благодарностью в душе что-либо обещал, как в тот день Камилле.
Да, формально мы были женаты уже почти год – но именно в тот день я полностью, всецело ей отдался. Как говорится, отныне и навеки. Ну, и моей дочери, конечно. Я решил всего себя посвятить им обеим, всю душу свою вложить в воспитание этой девочки.
Когда мы уселись в машину, Камилла прошептала:
– Мы с тобой вместе на веки вечные. Не забывай об этом больше,