type="note">[13], и через час, после завтрака, мы с тобой пойдем гулять по Саннисайд Трейл и будем собирать дикие цветы. Мне всегда нравился Аспен в начале лета. Это райское место. Мы живем хорошо. Ты счастливый ребенок. Никогда этого не забывай.
Надеюсь, то, что я скажу, не оглушит тебя и не покажется тебе слишком сентиментальным, но я должна рассказать тебе мою историю, пока я здесь. Ты многого не поймешь сейчас, поэтому я и записываю все – ты прочтешь это, когда станешь старше. Я должна все для тебя записать, прежде чем умру. Мне нелегко писать это слово. Последние пару недель – после томографии и поставленного мне диагноза – я все пыталась это принять. Невозможно. Я так сильно буду по тебе скучать! Я знаю, о тебе позаботятся. Твои тетя и дядя вырастят тебя как собственного ребенка. Это меня немного утешает. Но я все равно беспокоюсь. Ничего не могу с собой поделать. Я твоя мать. Это моя работа. Я не волнуюсь за себя. Я не боюсь смерти. Я достаточно долго жила в страхе. Но я не боюсь умирать. И я не стану тратить попусту время, отпущенное мне.
Важно рассказать тебе все. Будет тяжело. Этого может оказаться недостаточно. То, что я скажу, ничего уже не изменит, не добавит новой информации, которой стоило бы поделиться с полицией (ты увидишь, я тогда пыталась), но это и твоя история тоже. И она останется с тобой навсегда. Сегодня мы с тобой – всего лишь забытая справка в деле, так что тебе придется решать, что со всем этим делать. Я пишу это письмо как твоя мать, потому что ты имеешь право узнать, кто ты есть и откуда, прежде чем на свете не останется никого, кто мог бы рассказать тебе правду.
Послышались чьи-то шаги. Письмо аккуратно сложили и спрятали обратно в карман.
Зара
Я хотела съездить одна, но мой менеджер настоял на том, чтобы я взяла с собой хотя бы одного телохранителя. Сопровождать меня вызвался Дейв, поскольку приближались праздники, а у остальных у всех – семьи. Он хороший телохранитель, и вид у него соответствующий. Почти 7 футов росту, носит только заказные темные костюмы, покупает их в одном из тех специальных магазинов, где продают одежду больших размеров. Я видела однажды, в прошлом году, на фестивале «Коачелла», как он загребал по два человека в каждую руку, когда я пела на главной сцене и вдруг рухнул барьер. Но вы поймите, пожалуйста, даже если он и поехал со мной, я все равно считала это путешествием в одиночку, шагом к выздоровлению и новым открытиям. Но вот от чего Дейв точно не мог меня спасти, так это если бы наш самолетик таки врезался в гору. Что было вполне себе реально. Турбулентность началась в тот момент, как мы взлетели в Лос-Анджелесе, и не прекращалась ни на минуту. Где-то в середине полета я услышала, как Дейв бормочет что-то вроде молитвы.
– Ты в порядке? – спрашиваю.
– Я вообще-то автобусы предпочитаю, – говорит. – Не самолеты.
К счастью, с нами была Пип для оказания эмоциональной поддержки. Лучшая в мире чау-чау, очередное доказательство тому, что собаки – единственный вариант, если вы хотите настоящей дружбы. Кажется, ее турбулентность не смущала вообще. Она просто свернулась у меня на груди в своем слинге и стала