рядом с ней на колени, вокруг, разинув рты, столпились чернокожие. Я не знал, цела ли у нее шея, и боялся к ней прикасаться.
– Приведите О’Брайена! – проревел я. – Пригоните мне джип!
От моего зычного голоса они зашевелились. Человек пять вихрем понеслись по гудрону в ту сторону, где грохотали взрывы. Еще двое кинулись куда-то за пылевую завесу.
Я осторожно коснулся ее, и она открыла глаза.
– Вы сильно ударились?
Веки ее опустились.
– Миссис Эссекс! Можно мне вас перенести?
Она снова подняла веки. Покачала головой, и чудесные фиалковые глаза прояснились.
– Я в порядке. – Она пошевелила руками, затем ногами. – Боже! Голова!
– Не двигайтесь.
Я обернулся. Джип затормозил рядом.
За рулем, вращая глазами, сидел здоровенный черный парень.
– Я отвезу вас в больницу.
Я подхватил ее на руки, и она едва слышно застонала.
Я донес ее до джипа, сел рядом с негром, держа ее на коленях.
– Езжай в больницу, – велел я негру. – Небыстро… осторожно.
Негр посмотрел на нее, выжал сцепление и медленно повел машину по гудрону. На дорогу до аэродромной больницы ушло десять минут. Должно быть, им кто-то успел позвонить. Как только джип остановился, к нам бросились два интерна, пара медсестер и седовласый мужчина в белом халате.
У них были носилки, и все было проделано очень слаженно.
Медики за какие-то секунды сняли ее у меня с коленей, переложили на носилки и унесли в больницу.
Я сидел и гадал, не сделал ли хуже, когда сдвинул ее с места, и от этой мысли меня бросало в пот.
С ревом подъехал джип, из него выскочил О’Брайен. Я рассказал ему, что случилось.
– Проклятье! – Он утер с лица пот. – Чего ей там понадобилось? Вечно она сует свой длинный нос туда, куда не просят! Если Эссекс узнает, я могу остаться без работы.
Я протиснулся мимо него и вошел в кондиционированную прохладу больницы. За стойкой сидела дежурная медсестра.
– Как она? – спросил я.
– Ее осматривает доктор Винтерс. – Она взглянула на меня так, словно я бродяга, выпрашивающий монетку.
Я немного поколебался, но тут увидел, что из дверей выходит один из интернов, принимавших ее, и подошел к нему.
– Как она? Я не навредил, когда сдвинул ее с места?
– Вы все сделали правильно, – сказал он и улыбнулся. – Все кости целы, просто сотрясение. Она спрашивает о своей лошади.
– Ясно. Скажите ей, чтобы не волновалась. Я позабочусь о ее лошади.
Когда я направился к выходу, то услышал, как интерн сказал медсестре:
– Свяжитесь с мистером Эссексом, и побыстрее!
Я вышел под палящее солнце, сел в джип и поехал в ту сторону, куда умчалась лошадь. О’Брайен уже уехал. Я обливался потом два долгих часа, прежде чем отыскал животное. Борджа оказался на дальнем конце аэродрома в густом подлеске, и я заметил его лишь по счастливой случайности. Он уже преодолел все свои страхи, и я без проблем привязал его к джипу, потом неспешно покатил