забудь… Что-нибудь придумаю.
– Но зачем тебе три тысячи? – не унималась она, с любопытством глядя на него.
Повинуясь внезапному порыву, Энсон театральным жестом откинул простыню, чтобы она могла увидеть чудовищный синяк у него на животе.
У Мег перехватило дыхание.
– Что случилось? Это, должно быть, ужасно больно! Джон! Что произошло?
Он снова натянул простыню. Она так искренне за него беспокоилась, что стычка с Матросом показалась ему теперь сущим пустяком. Глядя в потолок, он рассказал ей и о Хогане, и о Бернштейне.
– У меня серьезные проблемы, – подытожил он. – И мне срочно нужны деньги. Вот уже несколько месяцев я отчаянно пытаюсь найти выход из этой тупиковой ситуации. Теперь я встретил тебя. Вместе мы сбежим отсюда, и цена свободы – одна человеческая жизнь.
– Ты должен букмекеру тысячу… Зачем тебе три? – спросила она.
– Две тысячи нужны, чтобы покрыть первый взнос по страховке на пятьдесят тысяч долларов. Пока не заплатим, ни о чем и речи быть не может. Поэтому… так или иначе… я должен раздобыть три тысячи долларов.
Он откинулся на подушки, сквозь пыльное окно глядя на восходящее солнце.
– Мне придется их украсть. – Он взглянул на нее и усмехнулся. – Одно влечет за собой другое, верно? Когда речь идет об убийстве, тут либо пан, либо пропал.
– Украсть? Как это?
Он положил руку ей на бедро:
– Да вот так. Мне нужны три тысячи долларов. Думаю, найти их не составит труда.
Она молчала, вопросительно глядя на него, поэтому он продолжил:
– Каков твой муж в делах?
Мег презрительно поморщилась:
– Все, о чем он может думать, не считая постели, – это цветы.
– Я о бумагах, которые он подписывает. Будет ли он внимательно все изучать, даже малюсенькую печать? Некоторые читают каждое слово, а другие подмахивают все документы не глядя. Это очень важно. Станет ли он рассматривать каждую букву, прежде чем подпишет страховой полис?
– Нет, но он никогда его не подпишет.
– Просто представь, что перед ним лежит документ и рядом три или четыре копии этого документа… Он проверит каждую из них?
– Нет, это на него не похоже.
Энсон допил кофе и поставил чашку.
– Это все, что я хотел узнать. Для начала этого достаточно.
Он наклонился вперед и притянул ее к себе:
– Ты действительно хочешь в это ввязаться, Мег? Назад дороги не будет.
Она запустила пальцы в его светлые волосы:
– Почему ты сомневаешься во мне? Я же сказала, что готова. Неужели ты не понимаешь? Чтобы быть с тобой и получить все эти деньги, я пойду на любой риск.
В тишине спальни, глядя на первые солнечные лучи, падающие на тусклое зеркало над туалетным столиком, и чувствуя, как пальцы Мег ласкают его, плавно спускаясь от макушки к затылку, Энсон настолько размяк, что имел глупость ей поверить.
Когда Энсон ел на завтрак сваренное всмятку яйцо и поджаренный тост, он заметил кое-что