Франции, и тамплиерам, лишившимся своего предводителя, пришлось лишь собственными силами сдерживать победоносное наступление фанатичных мусульман. Их отчаянное положение обрисовано в печальном письме казначея ордена, направленном магистру Эврару де Бару, когда он пребывал при дворе французского короля.
С тех пор как мы лишены твоего любезного присутствия, мы имели несчастье потерять в бою правителя Антиохийского[61] и всех его баронов. За этой катастрофой последовала другая. Неверные наводнили территорию Антиохии; они все смели на своем пути и оставили гарнизоны в нескольких крепостях. Получив вести об этой беде, братья взялись за оружие и вместе с королем Иерусалимским поспешили на помощь разоренной провинции. Мы смогли снарядить в этот поход лишь сто двадцать рыцарей и тысячу оруженосцев и наемников, и для их вооружения мы потратили семь тысяч крон в Акре и тысячу – в Иерусалиме. Твоей милости известны условия, на которых мы согласились на твой отъезд, и наша крайняя нужда в деньгах, всадниках и пехоте. Мы очень просим тебя присоединиться к нам как можно скорее, со всей необходимой помощью для Восточной церкви, нашей общей матери.
…Едва мы прибыли в окрестности Антиохии, как оказались зажаты между турками и войском султана Алеппо (Нуреддина), и они окружили нас вблизи города, а сами тем временем разоряли наши виноградники и поля. Преисполнившись печали по поводу того горестного состояния, в котором мы оказались, мы заклинаем тебя бросить все и приехать без промедления. Никогда твое присутствие не требовалось более твоим братьям – никогда твое возвращение не было столь угодно Богу… Большинство тех, кого мы отправили на помощь в Антиохию, мертвы…
Мы умоляем тебя взять с собой из-за моря всех наших рыцарей и слуг, способных носить оружие. Быть может, увы, при всем твоем усердии ты не найдешь никого из нас в живых. Все же поспеши, как только возможно, не забудь о нуждах нашего братства: они таковы, что язык не в силах выразить их. Также крайне важно сообщить папе, королю Франции и всем правителям и прелатам Европы об угрозе опустошения Святой земли, чтобы они пришли на помощь к нам лично или предоставили необходимые средства. Какие бы ни возникли препятствия к твоему возвращению, мы взываем к твоему рвению в попытках преодолеть их, ибо настало время исполнить наши обеты принести себя в жертву ради ордена и ради защиты восточной церкви и Гроба Господня…
Вас, дорогие наши братья в Европе, кого общее призвание и обеты должны заставить отозваться на наши несчастья, мы молим присоединиться к нашему предводителю: вступите под его стяги, не колеблясь продавайте все; придите к нам на помощь; в ваших руках наши свобода и жизнь![62]
Получив это письмо, магистр ордена, вместо того чтобы отправиться в Палестину, сложил с себя полномочия и удалился в монастырь Клерво, где посвятил остаток дней самому строгому покаянию и умерщвлению плоти.
Его место занял (1151) Бернар де Тремле, дворянин из прославленной бургундской династии, смелый и опытный воин