организма на атмосферное дыхание.
– И тем не менее они выберутся! Или уже выбрались! – твердил Шердан, совсем забыв о правилах общения с сержантом. Но тот, казалось, не обратил на это внимания:
– Аргументируй! Только чем-то конкретным и дельным!
– Признаюсь, я эти ощущения сразу не вспомнил, – предупредил Третий. – Только по пути в казарму во мне стали складываться отрывки моего последнего воспоминания перед последней смертью. Ведь за несколько мгновений до страшной боли, когда я уже ничего не видел и только падал спиной на плиты пола, меня пронзила невероятная по силе благость и рёв обещания: «Ты станешь самым сильным и непобедимым!» Но оно тут же сменилось не менее громкой яростью, выразившейся в крик: «Предательство! Меня предали! Умри, человек!»
Он сделал короткую паузу и в наступившей полной тишине продолжил:
– Вот мне почему-то показалось, что нас сейчас туда отправят на окончательное уничтожение высших жрецов шоом, попутно дав задание выкрасть другую разумную тварь из второго алтаря. Или, по крайней мере, уничтожить эту тварь в обязательном порядке.
Он особо выделил слово «разумную», словно подчёркивая, что в храме Аофаса не просто какую-то неведомую зверушку прятали, а нечто гораздо большее, чуть ли не божественное и всесильное.
Конечно, если учёные Полигона уже разобрались с доставленным трофеем или слишком заняты на его изучении, то повторный десант в стан шоом посылать никто не станет. А ведь по логике вещей именно такой заброс выглядел бы более чем резонным и оправданным. Это даже по мимике командира читалось:
«А ведь могут сейчас и тревогу поднять…» – при этом он косился на пространство над входом в казарму, где размечались как раз гудки, сирены и некая коробка, из которой всегда доносился визг неведомой твари вместо сигнала тревоги.
Что он ещё надумал, можно было лишь гадать, вслух же гаркнул заранее заготовленное:
– К отбою, разойдись!
И быстро покинул казарму. Наверное, поспешил к опекунам и кураторам Полигона выяснять отношения и задавать скользкие вопросы.
Тогда как Третьего со всех сторон обступили шокированные товарищи. Пожалуй, общую мысль удачнее всех и быстрей сформулировал Пятый:
– Признайся, ты это выдумал всё, чтобы над сержантом поиздеваться?
За что получил взгляд, полный злости и плохо сдерживаемой неприязни:
– Жаль, что эта тварь не тебе мозг выела! Тогда ты сам имел бы возможность поиздеваться! – и, оттолкнув руками Второго и Четвёртого в стороны, поспешил к умывальникам. Глядя ему вслед, Девятый успел шепнуть Фредерику:
– Боюсь ошибиться, но с Третьим явно произошли существенные изменения…
– Стал монстром? Или в нём воцарилось вселенское зло? – хмыкнул принц.
– Да нет, тут совсем иное случилось… – на полном серьёзе продолжил раджа Джаяппа Шинде, уставившись вслед Яцеку. – Он стал… лучше, чище и достойней более высокой кармы…
Личное время