бы странным отрицать очевидное. Я удивляюсь моей сестре, но в этом мире ничему нельзя удивляться. Эй, значит ли это, что ты сам не любишь этого?
– Нет, я больше люблю это.
Говоря «я больше люблю это», я протягиваю руку к Лепи, которая стоит передо мной, в то место ее одежды, которое должно соответствовать ее «этому», и моя рука не находит там ничего, а Астроди разражается громким смехом. Она встает, берет мою руку и тянет ее, чтобы поместить туда, где находится «это» ее товарки, она кладет ее не далее чем на шесть дюймов ниже ее горба. Именно там, к моему великому изумлению, мои пальцы ощущают верхушку опоры. Лепи, которой хватает стыда состроить из себя недотрогу, отодвинувшись, начинает смеяться, но я чувствую себя немного озадаченным, так как, вместо того, чтобы иметь это место в центре своей персоны, она имеет его в верхней четверти, остальные три четверти приходятся на ляжки и ноги. Я развеселился, представляя себе удовольствие, которое доставит мне это зрелище, для меня совершенно в новинку, после ужина.
– Может ли быть, дорогая Лепи, что у вас не было любовника?
– Нет, – говорит Астроди, – она девственница.
– Это неправда, – возражает та, – потому что у меня есть любовник в Бордо и другой – в Монпелье.
– Несмотря на это, – парирует Астроди, – ты могла бы говорить, что ты девственница, потому что ты никогда не была иной, чем теперь.
– Это правда.
– Как, – говорю я ей, – вы никогда не были девственны? Расскажите же мне, потому что это уникальный случай.
– Никогда, потому что это факт, что когда мой первый любовник меня трахнул, я была такая же, как и после того, как он меня поимел. Мне было двенадцать лет.
– Что он сказал, когда нашел вас не девственной?
– Когда я поклялась ему, что я такова, он поверил и отнес этот случай на счет радикулита.
– Он причинил вам боль?
– Нет, потому что я просила его действовать осторожно.
– Надо, чтобы ты попробовал, – говорит мне Астроди, – мы проделаем это после ужина.
– Ах! Это – нет, – отвечает Лепи, – потому что месье такой большой.
– Что за беда! Ты боишься, что он войдет туда весь целиком? Полно, я сейчас покажу тебе его.
– Ладно! – говорит Лепи, – я представляю себе его. Никогда он не влезет.
– И правда, – говорит Астроди, – что это немного нечестно; ты поторгуешься, и месье согласится, что ты туда примешь лишь половину.
– Речь не идет о длине, дорогая. Эта дверь слишком тесная.
– В таком случае, ты счастливая. Ты сможешь продавать свою невинность после того, как имела двух любовников. Это, однако, не новинка.
Диалог этих двух девиц меня насмешил, и наивное рассуждение горбуньи, которое имело всю видимость правды, натолкнуло меня на решение попробовать после ужина с нее.
Мне доставило удовольствие наблюдать за столом, как эти девицы набросились на еду как оголодавшие и пили немилосердно. Вино оказало свой эффект, и Астроди первая предложила нам перейти в состояние натуры, и я согласился,